«Если», 2002 № 09

В результате получается, что у замечательной книги была лишь одна приличная экранизация — фильм Вольфганга Петерсена. Недаром после этой картины Петерсен почти сразу перебрался в Голливуд и снял там еще один блестящий фантастический фильм — «Враг мой», киноверсию повести Барри Лонгиера. Правда, впоследствии Петерсен отошел от фантастики и вернулся к ней лишь сейчас. В данный момент он снимает еще одну экранизацию знаменитой книги — «Игру Эндера» Орсона Скотта Карда (кстати, и здесь главным героем является ребенок). Может быть, имя Эндер напомнит режиссеру о писателе Энде, и он возьмется за римейк собственной ленты 1984 года на новом техническом уровне? Вот было бы здорово!

Дмитрий БАЙКАЛОВ

ВЕДЬМАК ГЕРАЛЬТ В ЖИЗНИ И В КИНО

В этом году на отечественный лицензионный видеорынок поступила экранизация столь любимого российскими читателями «Ведьмака». Своим мнением об этом фильме, делится писатель Сергей Дяченко.

Сверхновой на небосклоне фэнтезийной славянской литературы вспыхнул Ведьмак Геральт, созданный Анджеем Сапковским. Очарование первой книги явилось нам в виде ярких образов и характеров, густого замеса фольклорных преданий, романтической старопольской архаики и писательской иронии! Хотя с каждой последующей книгой очарование тускнело и прибивалось пылью повторов, общее ощущение чего-то великого оставалось. Как и надежда на то, что, может быть, пусть через Польшу, но наконец-то славянская фэнтези станет мировым явлением и сможет соперничать с западной, завоевав всепланетный интерес…

Мост к этой надежде лежал прежде всего через кино, ибо именно удачная экранизация имела шанс стать ноосферным явлением. Своеобразие ситуации состояло в том, что мировыми хитами в это же время сделались фэнтезийные «Властелин колец» и «Гарри Попер». Смущал, правда, бюджет «Ведьмака» — около четырех миллионов долларов против сотен миллионов вышеназванных собратьев по жанру, однако польское кино имеет великие традиции, прекрасных режиссеров, актеров, монтажеров — и ранее мог-до даже в черно-белом варианте, при минимуме средств добиваться максимума художественного эффекта. Например, мы с некоторым злорадством ожидали посрамления назойливой компьютерной графики, которая, подобно таракану, лезет без спроса и надобности из всех сюжетных щелей, будучи при этом просто дорогостоящим мультрисунком.

Что мог противопоставить этому «Ведьмак»? Да кто ж его знает… Сумел же Вайда в своих исторических фильмах, используя язык поэтики, добиться ощущения эпичности, масштабности? Или вспомним пусть и непольскую, но копеечную (бюджет 100 000 у.е. всего!) «Ведьму из Блэр», сумевшую создать ощущение присутствия ведьмы, так ни разу не показав ее?

Надежды наши подогревались еще и тем, что режиссером «Ведьмака» стал Марек Бродзки, в написании сценария участвовал сам пан Сапковский, а в главных ролях снялись актеры Жебровский, Замаховский, Волжчак. Вся съемочная группа была довольна ходом дела и тем же составом после кино сразу приступила к созданию 12-серийного телефильма.

И вот «Ведьмак» явился пред наши очи. Разбивая надежду на тысячи мелких осколков… Первым пошел в лом сценарий. Стремление втиснуть в одну серию фильма сразу два романа привело к мельтешению: даже знатоку исходного текста будет трудно разобраться в нагромождении сцен и действующих лиц.

Но дело не в количестве серий, а в подходе к организации экранного действа. Оно, действо, убого-прямолинейно, напрочь лишено ауры таинственности, недосказанности, которая так украшала первоисточник… С самого начала нас заботливо, в худших традициях советского кондово-иллюстративного научпопа 50-х годов, просвещают: кто такие ведьмаки, откуда берутся и как ими становятся. И дальше, следуя той же традиции, создатели фильма, как бы обеспокоившись, что мы чего-то недопоняли, торопятся вскрыть для нас всю подоплеку магии и чуда.

Но это еще цветочки. В сюжете фильма нет… сюжета. Трудно понять, зачем бедный Геральт все время машет мечом (если не отлеживается раненый после очередных схваток с чудищами или не скачет на фоне польских пейзажей и унылой музыки). Какие-то заговоры, интриги, бандиты, монахи — а он все машет.