«Если», 2002 № 07

Следуя за Викторией, кандидат наук прошел несколько десятков метров, пока не оказался перед двустворчатыми стеклянными дверями. За ними было большое помещение с длинным прямоугольным столом посредине, уставленным блюдами. Здесь пахло вкусной едой, и вообще вся обстановка напоминала уютный банкетный зал ресторана. По стенам стояли пальмы в горшках и какие-то другие диковинные растения.

Только тут научный сотрудник ощутил, как он голоден. А в самом деле, сколько времени прошло после того, как он хлебнул в джипе неведомого зелья и заснул? Сутки или, может, больше?

За огромным столом сидел один-единственный человек. Он был не очень молод, полноват, с высоким лбом и длинными волосами, с бородой, усами, и одет, подобно экологу, в схожую старинную одежду. Человек бросил на эколога не очень доброжелательный взгляд, отвернулся и продолжал с видимым аппетитом трапезничать.

Когда же Виктория подвела эколога к столу вплотную, он с удивлением обнаружил, что рядом с тарелкой незнакомца лежит мобильник. Это заставило кандидата наук припомнить, что и у него самого вроде бы должен быть какой-то телефон. Средневековый маскарадный костюм и телефон — удивительное сочетание…

— Приятного аппетита! — сказал эколог дружелюбно, но вместо ответа получил лишь еще один угрюмый взгляд.

Виктория улыбнулась.

— Вот лишнее подтверждение, что к языкам он далеко не так способен, как вы, — понизив голос, доверительно сказала она экологу. — А ведь такой человек! Кто бы мог подумать!

— Ладно, будем завтракать, — сказал научный сотрудник лаборатории по выбросам, чтобы сменить тему.

4.

Этот молодой человек, появившийся в дверях вместе со златовласой бойкой девицей, здешней обитательницей, всегда одетой в ужасающе нелепый наряд, как обычно, вызвал у него острый приступ неприязни. И может быть, даже более острый, чем всегда. Несколько дней отсутствовал, и стоило только вздохнуть с облегчением, что исчез навсегда, как он появился снова. А где был? Возможно, и в самом деле ему удалось выбраться за стену, как грозился не раз. Пускай! Расспрашивать его он, конечно, не станет. Много чести!

И все-таки в глубине души пожилой господин, в одиночестве сидевший за столом, сознавал, что неприязнь его к молодому человеку беспочвенна. Больше того, проистекает она от дурного нрава, причиной которому — многие пережитые разочарования, обиды, утраты. Что ж поделаешь, если из-за этого весь мир представляется в черных тонах и ничего не радует? А вот бьющий через край оптимизм, вульгарная самоуверенность только раздражают и вызывают жгучую неприязнь.

Вообще-то думать следовало бы совсем о другом. О том удивительном, непостижимом, что произошло с ним. Да и не только с ним, как оказалось. В страшном сне не мог представить, что такое возможно, но вот случилось. А еще удивительнее обещание этих людей, что все это не навсегда. Придет время, он вернется. Только можно ли этому верить?

Он вздохнул, отрезал еще кусочек золотисто-коричневой телятины, обжаренной в оливковом масле. Немного осталось сейчас того, что могло бы его радовать, но добрая еда, по счастью, входила в этот круг. И недостатка в ней не было. Повара здесь, надо признать, отменные. Им удается и прекрасная телятина, как готовят в Милане, и жареная поросятина, какой славится остров Сардиния, и запеченная печень с луком по-венециански.

Телятина так и таяла на языке. Он потянулся, чтобы отрезать еще кусочек, и непроизвольно снова взглянул на молодого человека, приближающегося к своему обычному месту за столом.

Лицо его было сегодня печальным, даже растерянным. В душе шевельнулось сочувствие. Юнец даже не представляет, что ждет его впереди. Не знает, что жизнерадостность с годами сойдет на нет, что одолеют болезни, не станет друзей. Что знания, к которым стремишься в юности, в пожилые годы приносят не радости, а одни беды…

Ладно, пусть себе завтракает, раз вернулся. Мало у всех, кто попал сюда, радостей. Пусть у юноши станет на душе хоть немного легче от доброй еды, как становится у него самого. Правда, ужасающий напиток, который англичане называют темным элем, способны пить только они сами…

Эколог не мог и подозревать о невеселых раздумьях пожилого субъекта, но тот ему сразу не понравился. Однако Виктория усадила кандидата наук как раз напротив. Он сел, и сейчас же рядом вырос официант с подносом. Появилась большая тарелка с дымящейся яичницей. Рядом возникла большая кружка с напитком темного цвета и хмельным запахом. Но вилка рядом с тарелкой оказалась с двумя зубцами и очень короткой ручкой.

Научный сотрудник недоверчиво повертел ее в руках. Хорошо хоть был нож, больше похожий на кинжал. Эколог посмотрел через стол. У пожилого субъекта вилка была столь же нелепой. Вздохнув, кандидат наук вонзил вилку в изрядный, кусок бекона и отправил его в рот, одновременно осматривая блюда на столе: холодное мясо, салаты, рыба.