«Если», 1998 № 08

— Вы уже начинаете испытывать сомнения? Может быть, это к лучшему. — Он вздохнул и махнул рукой. — Молодые люди склонны к импульсивным поступкам, так что у вас, вероятно, появятся образы, которые могут оказаться достаточно выразительными. Как бы то ни было, зрители предпочтут смотреть на геометрику Клауктабы и на звездные всплески Гизеля Ганга. Советую вам не увлекаться, пусть ваши образы будут достаточно скромными и небольшими по масштабам — тогда вы избежите обвинений в напыщенности и эклектизме… А сейчас пришло время занять место за имиджтроном. Сюда, пожалуйста Помните, лучше всего полагаться на серые, коричневые и бледно-лиловые тона; возможны оттенки желтого и красноватого; в этом случае зрители поймут, что бы не оспариваете лавры признанных мастеров, а просто хотите поучиться и приобрести опыт. Прошу вас…

Мужчина открыл дверь, провел Добнора Даксата по лестнице, и они вышли под ночное небо.

Даксат оказался на гигантском стадионе; перед ним высилось шесть огромных экранов. Позади, за его спиной, на бесчисленных рядах, опоясывающих трибуны стадиона, сидели зрители — тысячи и тысячи, — и их говор доносился, словно рокот моря. Даксат повернулся и попытался разглядеть публику, но лица сливались в одно целое.

— Вот, — произнес мужчина, — это ваш аппарат. Садитесь, и я закреплю церебротемы.

Даксат опустился в глубокое массивное кресло, настолько мягкое и удобное, что у него возникло ощущение, будто он плавает. К голове, шее и переносице прикрепили церебральные датчики. Он почувствовал укол, что-то впрыснули ему под кожу, и по его телу разлилось приятное тепло. Откуда-то издалека донесся голос:

— Две минуты до серого тумана! Две минуты до серого тумана! Внимание имиджистов! Две минуты до серого тумана!

Высокая фигура мужчины склонилась над Даксатом.

— Вам удобно? Вы хорошо видите?

Даксат слегка приподнялся в кресле.

— Да… Все в порядке.

— Отлично. Когда будет объявлено: «Серый туман», — перед вами загорится эта маленькая лампочка. Затем она погаснет, и наступит очередь вашего экрана. Постарайтесь максимально сконцентрировать внимание.

— Одна минута до серого тумана! — послышался далекий голос. — Изображения будут появляться в следующем порядке: Пулакт Хаворска, Тол Морабаит, Гизел Ганг, Добнор Даксат, Клауктаба и Бел-Вашаб. Соревнование ведется без форы любому участнику; разрешены все формы и цвета. Расслабьтесь, подготовьте свое сознание и… — серый туман!

На панели перед креслом Даксата загорелась лампочка, и он увидел, как пять из шести экранов осветились приятным перламутрово-серым цветом, слегка вращающимся, словно в переливающемся взволнованном водовороте. Только один экран — прямо перед ним — оставался безжизненным и тусклым.

Мужчина, стоящий сзади, наклонился вперед и прошептал:

— «Серый туман», Даксат; вы что, ничего не видите и не слышите?

Даксат вообразил серый туман, и мгновенно экран перед ним ожил, залитый облаком серебристого серого тумана, чистого и пронзительно прозрачного.

— Гм, — фыркнул мужчина. — Нечто невыразительное, не пробуждающее интереса, впрочем, не так плохо… Посмотрите, как кольца Клауктабы дрожат, словно им не терпится выразить свои эмоции.

Даксат перевел взгляд на экран справа и увидел, что распорядитель прав. Серый цвет, заливший экран, не переходил в другие цвета, но переливался и кипел, будто подавляя неукротимый поток света.

На крайнем экране слева — Пулакта Хаворски — появился всплеск света. Это был пробный образ, скромный и непритязательный — зеленый кристалл, из которого сыпались вниз голубые и серебряные капли, падающие на черную поверхность и исчезающие в маленьких оранжевых вспышках.

Затем осветился экран Тола Морабаита: черные и белые шахматные клетки, причем некоторые из них внезапно вспыхивали зеленым, красным, оранжевым и желтым — теплые цвета, такие же чистые, как полосы радуги. Образ исчез в огне розово-голубой вспышки.

Гизел Ганг создал желтый пульсирующий круг, вокруг которого появился зеленый нимб, начавший раздуваться и превратившийся в кольцо ослепительно белого и черного цветов. В центре возникла сложная калейдоскопическая фигура, которая внезапно исчезла в сверкающей вспышке; на несколько мгновений на экране вспыхнула идентичная фигура, но уже в совершенно иных цветах. Тысячи зрителей вздохнули, переводя дыхание, и приветствовали этот шедевр.

Лампочка перед Даксатом погасла. Он почувствовал, как распорядитель, стоящий у него за спиной, подтолкнул его.

— Ваша очередь.

Даксат смотрел на экран; его сознание было бесплодным, словно мертвая пустыня. Он до боли стиснул зубы. Что-нибудь. Ну что-нибудь! Картина… Он вспомнил панораму лугов за рекой Мелрами.

— Неплохо, — произнес мужчина. — Прелестная фантазия и весьма оригинальная.