«Если», 1998 № 06

Хотя размер этих удивительных зданий и внушал благоговение, он был легко объясним. Даже при большей силе тяготения на Земле росли гигантские секвойи и эвкалипты высотой более трехсот футов. Корабельный компьютер сообщил мне, что каждая из восьми планок цереуса прикреплена к земле массивной сетью гигантских корней. При более слабом тяготении Новой Соноры вырастить такие кактусы было детской забавой для двух или трех поколений эксцентричных генетических инженеров, которые развлекались созданием двадцатифутовых бабочек. В качестве последнего штриха к своему творению они добавили микроб, который ускорял выделение титана и жил в симбиозе с кактусом. Это приводило не только к увеличению прочности растения — когда гигантский кактус умирал, хозяева могли переработать его и с выгодой продать редкий металл. Удивительная изобретательность!

Теперь практически все население устроило себе жилища внутри растений, где даже при невероятно жарком климате Новой Соноры было влажно и прохладно, не говоря уже о том, что все доставалось бесплатно, если не считать расходов на установление лифтов, электроприборов и водопровода.

Кактус Страстный Любовник был не менее высоким, чем гигантские цереусы, но по форме напоминал шишковатый зеленый конус. Его основание составляло примерно сто футов в диаметре, а вершина была приплюснутой — ее почти скрывала густая корона желто-оранжевых цветов.

Чем ближе мы подлетали к Страстному Любовнику, тем более сильное впечатление он производил. Вдобавок к обычным иголкам, которые можно найти на земном кактусе, прочная поверхность Страстного Любовника была покрыта настоящими зарослями — здесь нашло себе приют множество растений-паразитов.

Я начал испытывать растущее беспокойство. Собирается ли бабочка опуститься на один из громадных цветков или будет только парить над ним? И тот, и другой варианты показались мне одинаково опасными. Неожиданный порыв горячих потоков воздуха может бросить нас на иглу длиной в целый фут. А если бабочка приземлится, шипы разорвут нас в клочья.

Однако Ребона Микинг ни о чем не беспокоилась. Она спокойно указала на огромный желтый цветок, куда медленно опускалась наша бабочка.

— Наркоцветок Страстного Любовника содержит вещества, усиливающие половое влечение; кроме того, он оказывает мощное эйфорическое воздействие на людей. На церемонии бракосочетания жениха и невесту заворачивают в лепестки, и гости на плечах несут их на банкет. Позднее, после произнесения церемониальных тостов, они выпивают нектар, и молодоженов отводят в спальню, где простыни сделаны из лепестков наркоцветка. Это удивительное, очень сильное переживание, — добавила она неожиданно жестко. — Похоже, что даже на Волынок эти проклятые цветы оказывают сильное воздействие. Откровенно говоря, меня удивляет, что они живут в Страстных Любовниках.

— Ты все время говоришь о наркоцветах, — осторожно заметил я. — Кажется, они тебе не очень нравятся?

Ребона Микинг молчала так долго, что я уже испугался, не обидел ли ее чем-нибудь. Наконец она заговорила, не поднимая глаз.

— Мой бывший муж — этнолог. Одна из причин, по которой мы прилетели сюда, заключалась в том, что он намеревался изучать брачные обряды жителей Новой Соноры. Поэтому я пробовала эти цветы. «Только в качестве научного эксперимента», — сказал он. К сожалению, Росс пристрастился к ним. Теперь ему на все наплевать. Я не видела его уже девять месяцев.

— Ты хочешь сказать, что он променял такую красивую женщину на цветок?

Ребона криво улыбнулась.

— Боюсь, что так.

— И от этого пристрастия невозможно излечиться?

— Только если этого хочешь. Он не желает.

Мы замолчали. Вскоре бабочка вытащила свой хоботок из цветка, захлопала крыльями и снова подняла нас в небо.

Ребона Микинг подошла ко мне в самом лучшем ресторане Цереуса. Он назывался «Прекрасный Вид» и вполне соответствовал своему имени. Ресторан располагался на верхушке самого высокого растения в галактике. Семь массивных планок-этажей, поднимающихся от идеально круглого основания, содержали жилые помещения. На восьмом кроме офисов и магазинов находился ресторан.

Отсюда можно было наблюдать сотни квадратных миль оранжевого, алого и красного песка, огромных кактусов, а еще дальше — зазубренные вершины гор. Несмотря на яростные лучи жгучего солнца, повисшего на кобальтовом небе, в ресторане было сумрачно, прохладно и влажно — настоящий оазис посреди дантового ада.

Я сидел за столом, потягивал светло-голубое пиво, пробовал понемногу от каждого блюда и мрачно размышлял о том, что, по всей видимости, мне придется воспользоваться экстренным запасом Универсального Кредита, чтобы купить топливо, необходимое для перелета на другую планету. Не вызывало сомнений, что бесполезные кристаллы не смогут привести в действие двигатели «Авантюры».

— Извините, вы тот, кто желает продать кристаллы?

Красивая девушка стояла и смотрела на меня сверху вниз. Точнее, я предположил, что она может быть красивой, поскольку ее лицо оставалось скрытым под огромными полями шляпы.

Я встал.