Эскорт

— Я больше не боюсь его, если мой сын действительно мертв. Пусть лучше он найдет и убьет меня. Так будет проще, — тело Эльзы охватывает мелкая судорога, светлые волосы мотает из стороны в сторону, вместе с вздутой от переизбытка информации головой.

Страшно представить, как она сейчас выглядит в остатках былой роскоши своего платья. Измученная, загнанная в угол, подвешенная за ниточки, которые умелому манипулятору остается лишь дергать и подрезать, наблюдая за жертвой.

— Он не убьет тебя. Он сделает из тебя шлюху. Прежде чем навсегда удалить из сети твое прошлое, я внимательно изучил его. Так ответь себе на вопрос: ты хочешь быть его шлюхой или моей королевой? — из ее легких разом выбивает весь воздух. Ни грамма кислорода внутри.

Кажется, она может умереть лишь от одних воспоминаний о своем прошлом.

Это было давно, не со мной.

Это было очень давно, не со мной.

Это было давно, не со мной.

— Твоей королевой? Зачем тебе это?

— Я хочу что-нибудь почувствовать, — обхватывая ее за подбородок, он рывком сближает их лица. Эльза уже не знает, удивляться, рыдать или смеяться ему в лицо, находясь в полнейшей фрустрации от происходящего. — Ты была моей игрой, Эльза. Игрой, которой я сильно увлекся, позабыв о том, кто я. Я думал, что могу позволить себе обычную жизнь, и все обязательства падут на Артура. Думаешь, я лишь из соображений безопасности скрывал свою настоящую личность и лгал тебе, кем являюсь? Я делал это, потому что хотел всей кожей ощутить совершенно другую жизнь. Мне хотелось поиграть в семью, и я подумал…что жизнь вдали от цивилизации и обязательств, сделает меня нормальным. Правильным, знаешь. Чувственным. Я думал, что это сделает меня человеком. Никто не хочет быть чудовищем, но когда ты рожден им — выбора у тебя нет. С самых пеленок, я живу под прицелом камер, охраны, бесконечных секьюрити. Черт возьми, я даже нормально не могу сходить в туалет за пределами дома. Больше всего на свете, мне хотелось понять, чем живут простые люди, потому что у меня никогда, н-и-к-о-г-д-а, не было такого опыта. С самого детства у меня было все, что я захочу, кроме самого банального — вкуса жизни. Я хочу, чтобы ты сделала это. Дала вновь ощутить мне вкус, — с последними словами, Леон поворачивает голову девушки, и плавно проводит языком по ее губам, раскрывая их.

— Что ты сделаешь, сейчас? Изнасилуешь меня? — ее грудь опадает и поднимается с бешенной скоростью, упираясь в его стальную грудную клетку.

— У меня несколько лет не было секса, Эльза. Даже со своей правой рукой, — откровенничает Дьявол. — Но если тебе полегчает, я не импотент, — усмехается в ее губы. — Тебе ли не знать.

Что? Как это возможно? У него уж точно нет проблем во внимании женщин. Даже если бы Леонель Голденштерн не был наделен сумасшедшей властью и баснословно богат, даже если бы он был последним бомжом в палаточном городке Лос-Анджелеса…у него все равно бы не было отбоя от женщин. Почти любая женщина в ее окружении за бесплатно отдалась бы такому мужчине. Ему даже не пришлось бы ухаживать и заслуживать их расположение.

Быть может, в крови Голденштерн действительно содержится дьявольская магия.

— Лучше изнасилуй меня, — с вызовом бросает девушка, когда осознает, для чего он завязывает крепкий узел в ее волосах, убирая их от лица.

— Такие густые. И наощупь, как шелк. Ты никогда не думала, почему ты настолько красива, Эльза? Можно ли «случайно» родиться столь совершенной? — стреляет в нее еще одним, казалось бы, рандомным вопросом.

— Твои комплименты едва ли успокоят меня! — срываясь на крик, восклицает Эльза. Она хочет ударить его ногой в пах, но осознает, что тело словно резко теряет чувствительность и способность двигаться. Девушка отчаянно пытается разжать губы и закричать, но ничего не выходит. Они немеют мгновенно, и вот уже она не способна и слова сказать.

Зрение резко покидает ее, блеск брильянтов, инкрустированных в маску, ослепляет своими убийственным великолепии и чистотой. В следующую секунду она ощущает, как нечто крепкое сдавливает разум, корни волос и кожу головы.

— Ты готова, — последнее, что она слышит — голос Джеймса, который когда-то мог мгновенно вернуть ее к жизни, а сейчас — лишает ее всего, что у нее осталось.

Нечто подобное она испытывала в прошлом, когда ее до одури накачивали наркотиками и использовали ее тело так, как заблагорассудиться. Многие клиенты любили снимать домашнее видео с участием Эльзы, и каждый раз, когда она их пересматривала, она не верила в то, что бесстыдно кончающая и неистово стонущая девушка на записи — это она, из плоти и крови.

Леонель Голденштерн не врет, когда говорит, что его мастерская — бункер, в который не попасть без его позволения или взлома биометрической системы, которую практически невозможно взломать.

Драгон Голденштерн, измеряющий шагами размеры закрытого бункера, подобно разъярённому льву со всей силы ударяет ладонью по его поверхности.