Эскапада

Эта комната, которая в наших с Гудини апартаментах и тех, где проживали госпожа Аллардайс и мисс Тернер, служила спальней, здесь представляла собой гостиную. Дверь слева вела в спальню. Мебель выглядела такой же старой, как и в моей комнате, но она была полегче и более женственной — всякие оборки, пуфики и цветочные рисунки. На стенах висели старые картины — туманные пейзажи и натюрморты с цветами в вазах. Куда больше цветов, возможно, таких же старых, было на полу — на коврах. А другие цветы, еще более древние, ощущались в аромате ее духов.

Она налила коньяк из бледно-зеленой бутылки в две пузатые рюмки, которые стояли на комоде. Поставила бутылку, подняла рюмки и понесла их к диванчику. Легко обогнула кофейный столик, передала мне одну рюмку и села слева от меня. Она двигалась как человек, который занимался этим долго, пока не добился желаемого результата, и теперь может забыть о былых усилиях раз и навсегда.

Госпожа Корнель сидела, слегка наклонившись вперед и сдвинув колени.

— За покойного графа, — сказала она, поднимая рюмку.

Я поднял свою.

— За графа. — Отпил глоток. — Вы знали, что он умер, — заметил я, — еще до сеанса.

— Алиса мне сказала. — Она опустила рюмку на колени и держала ее обеими руками. — Вы действительно собираетесь завтра утром драться с сэром Дэвидом?

— Похоже на то.

— Считаете, это так уж необходимо?

— Теперь да.

— Я слышала, что сэр Дэвид очень хороший боксер.

— Возможно.

— А что об этом думает господин Гудини?

— Он полагает, это будет замечательное представление.

Она подняла брови.

— Он за вас не волнуется?

— Все, что ни делает Гарри, у него это выходит лучше всех. Вероятно, он считает, что я бы в эту историю не ввязался, если бы не надеялся из нее вывернуться.

— А вы сможете?

— Завтра увидим.

— Вы за себя не боитесь?

— Что толку бояться?

Она отпила глоток коньяка и посмотрела на меня поверх рюмки.

— Это бравада или глупость?

— Наверное, глупость.

Она улыбнулась.

— Но разве вам сейчас не следует отдохнуть? Знаю, я сама вас позвала, но это было еще до затеи с поединком. Я не обижусь, если вы решите уйти.

— Спасибо, — сказал я, — но я не устал. Что вы думаете насчет сеанса?

— Вы меняете тему, так?

— Так.

— Ну, — сказала она, посмотрела вниз, разгладила халат на коленях и снова подняла на меня глаза, — думаю, это было очень милое театрализованное представление. Я понимаю, как они все это проделали, в общих чертах, по крайней мере. Они работают вместе, мадам Созострис и ее муж.

Я кивнул и приложился к коньяку.

— Эти розы, — сказала госпожа Корнель, — наверняка были спрятаны в коляске под ее балахоном. Господин Демпси отпустил ее руку, и она их достала. И бросила на стол.

Я снова кивнул.

— И колокольчик, и труба, — продолжала госпожа Корнель. — Она их тоже прятала под платьем.

— И цепи тоже, — добавил я. — Я о многом догадался еще до того, как Великий человек мне все объяснил.

Она задумчиво поджала красные губы.

— А то, что коснулось моего плеча. Может, это были специальные выдвижные приспособления, вроде тех, которыми пользуются продавцы? Понимаете, о чем я? Чтобы доставать товар с верхних полок?

— Возможно.

— Когда Бегущий Медведь… — Она улыбнулась, надсмехаясь над собой. — Когда мадам Созострис говорила о графе, она упомянула, что он приставал со своей грязной похотью к молоденькой девице. Скорее всего, она имела в виду кухарку, ту самую, о которой Бриггз говорил вам в библиотеке.

— Дарлин.

— Да. — Она нахмурилась. — Бриггз порядочный мерзавец. Распространять сплетни про своего хозяина. И про его бывшую любовницу.

— Не очень приятный человек, — согласился я.

— Он мог рассказать то же самое и мадам Созострис. И сообщить о смерти графа.

— Если это был Бриггз, он разболтал все не за спасибо.

Госпожа Корнель улыбнулась.

— Продал, вы хотите сказать. Думаю, вы правы. — Она снова стала серьезной. — Но что она имела в виду, мадам Созострис, когда говорила, что граф не покончил с собой? Она сказала: жизнь у него отняли.

— Не знаю, — ответил я. — В этот миг как раз появился лорд Перли.

— Да. — Она вздохнула и слегка покачала головой. Свет ламп придавал особый блеск ее волосам. — Бедный Роберт. Он столько лет уверял всех, что желает смерти отцу. Теперь же, когда его не стало, мне кажется, он растерялся. И мне его ужасно жалко. Он такой славный.

— А что думает леди Перли?

— О смерти графа?

— Да. Она удивилась?

— Удивилась? Да, разумеется. Любой бы на ее месте удивился.

— Некоторые такое предвидят.

— Только не Алиса. Она была потрясена. Сказала, что никак не может взять в толк, почему он так поступил.

Тут, я думаю, госпожа Корнель сообразила, что обсуждает своих друзей с посторонним человеком. Она улыбнулась и сменила тему.

— Но эта парочка совсем не дурна, не находите? Мадам Созострис и ее муж. Думаю, это большое искусство — проделать все эти таинственные штуки и ничем себя не выдать. Тем более, когда кругом сидят люди и держат тебя за руку.

— Практика, — сказал я.

Она наклонила голову.

— Но, знаете, я почему-то была немного… разочарована. — Она слегка пошевелила плечами, как бы отбрасывая эту мысль. — Наверное, ждала чего-то большего.