Эскапада

Глава двадцать третья

Дверь стенного шкафа распахнулась, и оттуда вышла госпожа Корнель в белом платье с рассыпавшимися по плечам черными волосами. Она увидела в моей руке пистолет и усмехнулась.

— Надеюсь, вы не собираетесь меня пристрелить.

Я убрал пистолет.

— Вы видели, как я уронил тот бумажный шарик, — сказал я. — Во дворе.

— Верно, — подтвердила она. — И прочитала записку. — Усмешка исчезла, элегантный подбородок слегка приподнялся. — Алиса — моя хорошая подруга. Я не хочу, чтобы вы или кто-то ее обидел. Мне подумалось, раз вы тайком встречаетесь с ее слугами, кто-то должен за этим следить, в ее же интересах.

— Вы полагаете, ее интересы в опасности?

— Вовсе нет. Но присмотреть никогда не мешает.

— Теперь вам лучше?

— Нельзя сказать определенно. — Она внезапно нахмурилась. — О, господи, который час?

Я достал часы.

— Без двадцати восемь.

— Совсем забыла про ужин. Нужно успеть переодеться. — Она прошла через комнату, положила ладонь мне на руку и взглянула на меня своими огромными черными глазами. — Приходите ко мне сегодня, — торопливо произнесла она. — После сеанса. Мы все обсудим.

— Непременно, — сказал я.

Когда я вернулся в наши апартаменты, дверь в комнату Великого человека была все еще закрыта. Я снял пиджак и бросил его на кровать. Постучал в его дверь и развязал галстук.

— Гарри!

Я стащил галстук, скомкал его и тоже швырнул на кровать. Потом начал расстегивать пуговицы на рубашке. И снова постучал в дверь костяшками пальцев.

— Гарри!

Через дверь до меня донесся его голос.

— Фил? Вы один?

— Нет, привел с собой тромбониста. Сгодится? — Я снял рубашку и тоже бросил ее на постель.

— Так с вами никого нет, Фил?

— Никого, Гарри, я один.

Дверь приоткрылась, и Великий человек высунул голову. Посмотрел на меня, потом оглядел комнату, как карманный воришка на балу у полицейских. Затем снова взглянул на меня.

— Она ушла, — сказал он.

— Кто?

Он рывком открыл дверь и влетел в мою комнату, широко раскрыв серые глаза. На нем был смокинг и жесткий черный галстук-бабочка. Он зачесал волосы назад, напомадил, но они все равно завивались на висках, подобно серебристой проволоке.

— Где вы были, Фил?

Я расстегнул ремень брюк.

— Я же говорил. Рыскал повсюду. Так кто ушел?

— Сесилия Фицуильям. Она была здесь.

Я вылез из брюк и швырнул их туда же, на постель.

— Чего она хотела?

— Сказала, хочет со мной поговорить. И так и не ушла, Фил. Все колотила в дверь и требовала, чтобы я ее впустил.

Я пошел к стенному шкафу.

— А вы не впустили, так?

— Разумеется, нет, — сказал он возмущенно.

— Ну и правильно, Гарри. — Я снял с плечиков чистую рубашку и надел.

— Почему эта женщина меня преследует?

— Наверное, она все еще в вас влюблена, — обрадовал его я. Снял с вешалки брюки и подтяжки и прикрепил подтяжки к брюкам. То и другое я взял напрокат в Лондоне.

— Фил, вы же обещали, что это больше не повторится.

— Я поговорю с ней, Гарри, — сказал я.

Настроение за ужином у всех было довольно подавленное. Предполагалось, никто не знает, что граф умер, но, я думаю, об этом уже знали все, за исключением, может быть, госпожи Аллардайс и мисс Тернер. Лорд Боб так и не показался: леди Перли сказала, что он плохо себя чувствует. На ней было роскошное черное платье, которое вполне могло бы сойти за траурное, а нет, так просто за шикарное черное платье. Она выглядела усталой, хотя время от времени улыбалась несколько натянутой улыбкой и даже пыталась поддерживать беседу с тем или иным гостем. Некоторые из гостей в ответ принимались болтать, пока не начинали слышать в окружающей тишине эхо собственного голоса. Тогда они замедляли темп, как туристы, приблизившиеся к краю пропасти, и замолкали.

Мисс Тернер не произнесла ни слова. Она сидела и только переводила взор с одного гостя на другого. И всякий раз, встречаясь взглядом со мной, быстро отводила глаза. Любопытно было бы узнать, что скрывается за их ослепительной синевой.

Я думаю, все полагали, что излишняя веселость обидит леди Перли.

Все, кроме госпожи Аллардайс и Великого человека. Великий человек всегда говорил монологами и никогда в жизни не волновался, обидят его речи кого-либо или нет. Госпожа Аллардайс продолжала засыпать его вопросами, и он отвечал, обращаясь ко всем нам. Гарри рассказал нам о своем невероятном погружении под лед на реке Детройт. Затем о столь же невероятном побеге из тюремной кареты в Москве. Он напомнил и о таком же невероятном одиночном полете в Германии — в 1909 году и о совершенно невероятном триумфальном полете в 1910 году в Австралии — самом первом в той стране.

Почти все гости вежливо слушали, даже мадам Созострис и господин Демпси, хотя оба знали, что Великий человек специально приехал сюда, чтобы разоблачить их как мошенников.