Эшелон сумрака

Однако. Над моей головой возникла большая и очень серьёзная ответственность. Оушен сам научил меня понимать её и нести. Вот я и держала её, пока что в уме, но я уже подбиралась к ней.

— Впечатления? — он внимательно оглядел мою руку в промоченной стягивающей тканью.

Я улыбнулась и положила руку на его плечо.

— Весело, — ответила искренне, но потом добавила, — если только забыть, что ты дьявол.

Он было показался довольным от первого, но тяжело вздохнул и осуждающе поглядел на меня от второго.

— Луана Вондельштарт, — недовольное, — побереги своё негодование и ненависть для других, — он был насмешлив, — я прибыл в твою жизнь для любви и развлечения. Прими это и не возлагай на меня свою язвительную враждебность, — хмык, — а ещё богоугодный фанатизм, — хочешь обплыть Эшелон?

Я помотала головой и призналась:

— Рука болит.

Он кивнул и направился к открытому входу в вагон. Ступени были спущены вниз, потому мы быстро и ловко поднялись на ощутимый теперь ветерок, пройдя до гостиной, оставляя мокрые следы после себя. Здесь уже была зажжена печь, от которой исходил жар, однако даже она не пылала сейчас настолько сильно, как щёки прикрывающей мокрую ткань на груди меня. Шага, находящаяся рядом, попыталась улизнуть, но была остановлена Лордом, который не выпускал меня из объятий:

— Полотенце, — приказал он, — и сообщи госпоже врачу, пусть подготовит всё для новой перевязки и обезболивания.

Девушка что-то прошептала в ответ и унеслась прочь, в то время как я сама боялась даже подумать, что сейчас осталось в её голове.

— Тепло? — он провёл пальцами по моему мокрому плечу и сильнее прижал мою спину к своей груди.

Я смущённо кивнула и приняла у подкравшейся Шаги мягкое покрывало, которое успел забрать лорд, чтобы накрыть мои плечи и промокшие волосы.

— Ты и в самом деле бываешь очень хорошим, Оушен, — прошептала ему, когда девушка вышла.

— Не продолжай, — понял, что я сейчас скажу «но», — ты требуешь от меня крайне неправильных вещей. Пересмотреть свои жизненные приоритеты и догмы… для чего? Я ещё не успел вычислить, на каком месте в моей системе ценностей ты стоишь, а ты уже повышаешь свой ранг. Это наталкивает меня на крайне печальные мысли.

Я сглотнула и ухватилась за рукав его немного подсохшей рубахи.

— Ты меня убьёшь? — выдавила.

Над головой раздался смех. Даже не так — хохот.

— Ты не шутила? — удивленно замер он, — я похож на того, кто станет примерять роль законченного глупца? Столько действий, чтобы ты в одночасье спросила меня такое? Это возмущает.

— Прости, — буркнула я.

Но не выдержала:

— Я сказала так потому… — тяжёлый вздох, — ты сам сказал мне предупредить тебя, и я решилась… и… я планирую тебя убить.

Вошедшая в вагон госпожа врач застыла, занеся ногу перед шагом. Оушен, на которого я смотрела, задрав голову, расплылся в снисходительной улыбке и важно кивнул.

— Не переживайте, госпожа Неус, — усмехнулся он, — леди Луана — человек чести и совести, — хмык, — в отличие от меня. Я о своих коварных и злых планах её не предупреждаю. Однако, — он оторвал взгляд от меня и продолжил громче, — Шага, отыщите и принесите для леди нож! — он хитро мне улыбнулся, — или револьвер?

Я насупилась, чувствуя его смех надо мной.

— Нож, — решила я.

Он кивнул с ухмылкой.

— Бинт, — приказ госпоже с серьёзным и сосредоточенным видом, — опоры для шины вышли идеальные, — он аккуратно развязал мою калеченую руку, — их менять не буду, — уверенное, — насчет кости, то всё вышло крайне удачно — смещений нет.

— Ты не веришь мне? — спросила у него.

Он немного дёрнул уголками губ.

— Верю, Лу. Ты в меня выстрелила, если ты не помнишь.

— Ты даже не хромаешь, — вспомнила я.

Он кивнул и хмыкнул:

— Какая досада, не правда ли?

Я поджала губы.

— Я уже решила, — выдохнула тяжело.

Он пожал плечами и продолжил заматывать мою руку.

— Кто-то препятствует? — спокойный вопрос.

Брови сошлись в одну. Я не знала, что говорить.

— Ты должен был потерять свою хм… неубиваемость, потому что огонь тебе больше не подчиняется, и ты здоров. Без проклятья.

— Замечательно, — ровным голосом заметил он.

На душе стало неприятно.

— Это нужно для жизней людей! — не выдержала.

— Так и есть, — согласился он.

Смущена я была или возмущена, не знаю, но повернулась в его объятьях я легко, как и положила руку на плечо, пока он продолжал заматывать вторую.

— Ты не будешь сопротивляться? — мой взгляд был прям и совершенно хмур.

Его же глаза будто улыбались из-под ресниц.

— Мне это ни к чему, — ровные слова.

Насмешливые, но без издевки. Мне это не нравилось.

— Почему? — не могла понять его.

Он пожал плечами и сделал узелок на ткани.

— Потому что, если я буду сопротивляться, ты можешь пострадать, — уже без смеха, — или испытать ещё бо́льшую ненависть, а я даже настоящей не желаю.

Я расслабилась и сгорбила спину, чувствуя невероятную тяжесть на плечах. В вагон вошла обеспокоенная Шага, переглянулась с госпожой врачом и нахмурилась от этого сильнее. В её руках был нож, который она пронесла до меня и застыла, протягивая.