Эшелон

Увидев полтора десятка лежащих на песке черноволосых ребят с желтыми лицами, говорящими на непонятном языке у фельдшера округлились глаза. Она впала в ступор. После минутного молчания задала вопрос «Что это такое?». Тут в разговор вступил подполковник Славченко. Он потребовал немедленно доставить больных в Ганюшкино. На это требование фельдшер заявила, «что мы здесь все не в своем уме, а кое – кому надо проспаться». После этого диалог перешел в более жесткую стадию. Начальника понесло, он решил проявить твердость. Приказал грузить больных в машину. Никаких аргументов со стороны фельдшера, о не возможности доставки и отсутствии мест в больнице, он слышать не хотел. Дружные земляки начали буквально затаскивать больных в машину. Фельдшер оказалась женщиной боевой и физически здоровой. Она буквально грудью закрыла машину и не давала её грузить. При этом легко откидывала будущих воинов от машины. Наши «джигиты» восклицали «Вах! Вах! Вах!» выражая этим свое удивление, восхищение и досаду. В какой – то момент Иван Ильич резко выразился в адрес фельдшера. В карман за междометиями она тоже не лезла. А затем вообще сделала то, что сделал раздраженный верблюд одному из героев кинофильма «Джентльмены удачи». Верблюды и сейчас чинно и лениво прогуливаются рядом. Начальник несколько секунд стоял как оглушенный. Затем с возгласом «она оскорбила меня как офицера!» вытащил из кобуры пистолет. Начался следующий акт трагикомедии. Размахивая пистолетом, он взялся преследовать фельдшера. Начался цирк. Она, ругаясь, бегала вокруг машины. Я ловил Ивана Ильича пытаясь отобрать у него пистолет.

Больные, сопровождающие и сочувствующие, в зависимости от ситуации и симпатий переходили от наступления к обороне. На следующем круге мне удалось его остановить. Начальник, уронив горькую одинокую слезу, продолжал твердить о нанесенном ему оскорблении. Я предложил ему поступить также, по отношению к этой даме, когда он её поймает. Сделать подобное он не смог, так как фельдшер с водителем заперлись в кабине. Наконец я уговорил Ивана Ильича отдать мне пистолет. Он в сопровождении представителей комсомола Грузии покинул арену и отправился в вагон, ставший тихой заводью в бурных событиях.

Мне пришлось вернуться к машине, поговорили. Фельдшер успокоилась и закурила. Согласилась в том, что тоже погорячилась. Начальник продовольственной службы капитан Кулаков вручил им подарок в виде сухого пайка. Инцидент был исчерпан. Больных отправили в вагон – изолятор. Поднятая машиной пыль долго висела в воздухе. Вокруг на сотни километров нет других селений, оно практически отрезано от цивилизации. Здесь живут люди. Наверное, по своему, они счастливы в своем маленьком мирке. Эшелон набирал скорость. Казахская степь. За окнами изредка мелькают поселения, небольшие, порой покосившиеся дома, построенные из самана (самодельный кирпич из глины и соломы). Вдалеке видны белые могильники. Все пространство поглотила степь ровная как стол. И конечно вездесущие верблюды. Как без них в конце ХХ века. Наши пассажиры поневоле загрустили. Как далеко их везут от родных мест, больших прохладных домов из дикого камня, которых строили их прадеды. От садов и виноградников, зарытых в землю под горлышко двухсот литровых кувшинов с изумительным вином. Теперь они увидят все это только через два года. Если будут хорошо служить и слушаться своих командиров. Родину надо защищать и в далеких гарнизонах.

Мы уже в Российской Федерации. Не останавливаясь на станции, прошли Орск. Это мое Оренбуржье, малая Родина привет тебе от «блудного» сына. Хорошо бы как в детстве, лечь на землю в ковыльные волны и смотреть в синее бездонное небо. Только нет уже родителей, ушли они в мир иной. Сравнялся с землей и барак, в котором мы жили и были счастливы как никогда. Город Орск как всегда дымит из всех своих труб. Здесь куется мощь страны. Народ работящий, молодежь боевая, как говорит пословица «палец в рот не клади…», знаю, бывал. Железнодорожная станция Карталы Челябинская область. К вагону подошли два офицера с эмблемами юстиции на петлицах. Представились, предъявили служебные удостоверения. Следователи военной прокуратуры на транспорте.

Вошли в вагон сразу за дело, ребята молодые, энергичные, без комплексов, время зря не теряют. Знакомство с ними удовольствия не доставляет. Расположились, открыли свои портфели, разложили бумаги. Длительное время беседовали с Иваном Ильичем. Он вышел из купе без настроения. Моя очередь сознаться во всех «грехах и облегчить свою участь». Следователи внимательно изучали наши должностные обязанности и причины возникших беспорядков в эшелоне. Основной вопрос, как я и ожидал: дача свидетельских показаний по факту драки среди призывников и нанесения тяжелого ранения одному из них. Затем спросили где находится подозреваемый? Пояснили, что он сбежал. Немая сцена, посыпались вопросы, при каких обстоятельствах сбежал, как и кем охранялся. Был ли сговор. Провели следственный эксперимент. Все удивлялись как он смог вылезти в такую узкую форточку.