Ещё раз

Вот этот парень. Цепь на шее, на руке. Он! Другие здесь так не носят. Глаз за зеркалами стёкол не видно. Мулатка неожиданно резко изменила курс и оказалась около молодёжи.

- Ой! Какой мальщик! - с милым акцентом воскликнула мулатка. - Я Паула! Тьебя как зовут?!

- Сергей!

- Серьжио, пойдём с тобой дружить! Тьи мне нравишься!

- Пойдём! - согласился парень.

Пока Сергей сноровисто одевался, его окружение огромными глазами смотрело на подошедшую знойную иностранку. Юноша бросил приятелям:

- Счастливо! Вечером созвонимся!

Паула взяла под руку нового знакомого и повела назад вдоль пруда. Бёдра девушки слегка покачивались при ходьбе, так... немного... чтобы мужчины обращали внимание. До оставленных приятелей донёсся вопрос:

- Правда, у мьеня большая попка?

- Большая?! Да она у тебя огромная!

Польщённая девушка серебряным колокольчиком рассыпала смех. Юноша что-то нашёптывал ей на ушко. Мужчины ему завидовали. Девушки ненавидели её. Но никто не слышал, что именно шептал парень.

- Паула, я в тебя уже влюбился... Только, пожалуйста, не переигрывай. Таких в жизни не бывает.

День Победы

На День Победы резко похолодало, ехать никуда не хотелось, делать тоже ничего не хотелось. Экзаменационные билеты навязли в зубах, груз неопределённости давил, настроение было гадостным. Я даже посмотрел на ресторанную бутылку и почти решил напиться. Удержало жлобство - нажираться хорошо портвейном или водкой, тратить такой дорогой коньяк на обычную пьянку, жаба душит. Вот был бы он открыт, точно не удержался, принял бы стакашку, а распечатывать не решился.

Плюнул на все дела, взял новый паркер, чистую общую тетрадь за 48 копеек и, впервые со дня возвращения, сел восстанавливать свои наработки по теоретическим основам методологии временного перехода. Хотел бы я его назвать "Темпоральным эффектом Нилова", в честь себя-любимого, но не могу - совесть не позволяет, моих идей там лишь около трети, остальное от других людей из лаборатории.

Хоть и не люблю я нашего завлаба, но не могу отрицать - изначальная идея была его. Третий идеолог проекта занимался больше воплощением теоретических предпосылок в лабораторное железо. Правда, когда стенд реально заработал, уже началась перестройка, и результаты перестали интересовать всё руководство, включая нашего завлаба. Тот сразу бросил науку, вместе с лабораторией, и нырнул в мутные, бурные, весьма зловонные воды бизнеса. Наверное, стал бы олигархом, если бы вдруг не пропал однажды утром. Так его и не нашли. Впрочем, милиция искала не перетруждаясь - дело-то обычное. Большие деньги трудно добыть без большого риска, а уж в 90-ые желающих нажиться хватало. Ходили слухи о партии компьютеров, но точно никто ничего не знал. Интересно будет посмотреть на него, ещё кандидата наук и завсектора. Сможет ли он подняться без меня?

Результат пошёл. Исписал чуть не половину тетради, просидел почти до обеда. Мог бы и дольше, но разве хоть когда-нибудь, хоть раз, дадут спокойно поработать? Нет! Начал названивать телефон. Янка. Зовёт в кино, в "Октябрь". Говорит, пойдём компанией, человек шесть или восемь и... Дашка! Подруга хочет дать мне шанс с ней помириться. Во-первых, я с Яльцевой не ругался. Отказался от предложения нас свести - да. Но кто об этом девчонке сказал? Уж точно не я. Во-вторых, гулять с Дашей, как не хотел, так и не хочу. Зачем мне с ней в кино идти? И в-третьих, не понимаю, причём здесь Калитина? Знаете, что она мне на это сказала? "Шифоньер, ты такой же тупой, как дубовая деревяшка!" И бросила трубку. Типа, я же и виноват.

Ладно, Шифоньером меня ребята в школе зовут, но вот не понял, причём здесь "дубовая деревяшка"? И зачем Янка опять меня с Дашкой сводить стала? Правильно говорят: "С такими друзьями никакие враги не понадобятся!" Надо как-то объяснить Янке... или ничего не объяснять, а просто перестать общаться после выпускных экзаменов? Жаль, конечно, но если она и дальше меня не понятно куда тащить будет, придётся.

К работе, чувствую, вернуться не удастся, настрой пропал, потому поел и разложился для чистки браунинга. Найденную заскорузлую кожаную сумку раскрыл ещё в день добычи. Внутри нашлась кобура в плачевном состоянии и ветхий лист бумаги, разваливающийся прямо в руках. Чернила выцвели, еле-еле удалось прочитать, что гражданин Сруль Моисеевич Циммерман направляется в организацию с нечитаемым сокращением и имеет право на ношение пистолета браунинг.