Еще один день

После стоянки на круче Остудин попросил шофера не разгонять машину. Он хотел повнимательнее всмотреться в поселок. Всматривался и думал, что он представлял себе Таежный именно таким – сияющим чистым снегом, с одинаковыми, вытянутыми в струнку домами, аккуратными снаружи и просторными внутри. Держава начинается с семьи, с дома. Крепок дом, крепка и держава. И ему было приятно, что на глаза не попалось ни неустроенности, ни безразличия человеку к месту, в котором он живет. Каждое жилье представлялось со своим, только ему присущим бытом. Особенно приятно было видеть расчищенные от снега пешеходные дорожки. Значит, людям не надо было ходить по проезжей части, уступать дорогу машинам. А это говорило о многом и прежде всего о культуре. Поэтому он и сказал, наклонившись к Краснову:

– Ухоженный поселок. Честное слово, приятно смотреть.

– Уж куда ухоженнее, – усмехнулся Краснов. – Подождите, когда начнет таять снег, тогда увидите.

Остудин не стал выяснять, что он увидит, когда растает снег. Первое впечатление было хорошим, и он остался этим доволен.

Контора экспедиции располагалась в единственном на весь поселок двухэтажном здании. Все трое поднялись на второй этаж – там находился кабинет начальника. В приемной за машинкой сидела тоненькая девчушка, скорее всего вчерашняя десятиклассница. Увидев Остудина, она вскочила из-за стола и просто впилась в него глазами, стараясь как можно лучше рассмотреть нового начальника. Ей надо было составить о нем свое суждение, чтобы сегодня же поделиться им с другими.

– Манечка, пригласи начальников служб и отделов, – попросил ее Еланцев, открывая перед Остудиным дверь в кабинет.

Манечка села и взяла в руку телефонную трубку. Остудин перешагнул порог и очутился в кабинете. Он был точной копией кабинетов районных: два стола – главный и для приглашенных, – образующие букву «Т», вокруг стола для приглашенных в тесном строю стулья. Позади кресла начальника – геологическая карта района. Справа от кресла, теперь уже остудинского, стеклянный шкаф с кернами и колбами с нефтью. На каждой колбочке наклейка с названием месторождения.

Остудин не видел даже фотографии своего предшественника, тем не менее представил: сидит в глубоком кожаном кресле человек средних лет, скорее всего седоватый. Лицо нерешительное, какое-то даже расплывчатое. В общем, лицо человека, уже решившего подать заявление об уходе.

В формулировку «по собственному желанию» Остудин не верил. Батурин сказал: «Не стал дожидаться второго строгача». Это уже была более веская причина для ухода. При такой перспективе у кого угодно появится «собственное желание». Поэтому он как бы между прочим спросил:

– Кстати, а почему Барсов не захотел здесь оставаться? Не поладил с кем?

– Причин много, – помедлив, ответил Еланцев. – Но главная, думается, та, что Николай Александрович изработался. Такое хозяйство может вытянуть только двужильный.

– Значит, надо разработать методику по накачиванию мускул, – сказал Остудин, оглядывая кабинет рассеянным взглядом. – Если одного двужильного мало, вытягивать надо всем.

В кабинет начали входить люди. Кивнув новому начальнику, со стуком отодвигали стулья и садились за стол. Он обратил внимание, что у каждого здесь свое, раз и навсегда обозначенное место. Сев, они вполголоса продолжали разговор, по всей вероятности начатый еще до приезда Остудина в контору. Скорее всего, обсуждали какие-то производственные дела.

Шумное появление своих новых сослуживцев не только не обидело его, он остался им даже доволен. Люди не собирались подстраиваться под новое начальство, им-то не надо было вникать в производство. Они этим производством жили, они им живут и будут жить впредь, какого начальника ни пришли. В ближайших своих действиях Остудин решил исходить из этого наблюдения.

Процесс знакомства есть процесс знакомства, и ничего необычного в него не привнесешь. Да и зачем? Поочередное представление одного, второго, третьего не есть знакомство. Это всего-навсего пофамильное обозначение. Знакомство начнется тогда, когда люди станут откусывать от одного на всех круто посоленного ломтя. А пока только фамилии: заместитель начальника по общим вопросам Кузьмин Константин Павлович… Начальник транспортного цеха Галайба Сергей Афанасьевич… Начальник ОРСа Соломончик Ефим Семенович… Всех руководителей отделов и цехов шестнадцать человек. Еланцев называл должность, имя и отчество каждого. Они поднимались, кивали и снова садились. В ответ Роман Иванович тоже приветливо кивал головой и поднимал руку над столом, изображая символическое рукопожатие.

Когда все были названы, Остудин, продолжая стоять, сказал:

– Признаюсь честно: от геологии я оторвался. В последнее время занимался эксплуатационным бурением. Но это сейчас может быть и к лучшему. Вы будете помогать мне, я – вам. Работать будем вместе. Никаких революционных перемен делать не собираюсь. Когда войду в курс событий, поговорим подробно. Если у кого есть вопросы, милости прошу.