Эшафот для топ-модели

– Нет. У меня есть алиби. И еще какое! Последние полчаса я провел рядом с вами, никуда не отлучаясь. А убийство произошло в этот период. Свидетельство комиссара Дезире Брюлея – это абсолютное алиби, которое примет любой французский суд. И любой европейский.

– Спасибо, – усмехнулся комиссар, – приятно слышать.

– Это во мне говорит попранное чувство справедливости. И еще жалость. Просто жалко эту несчастную женщину, которая была так молода и так красива, – с горечью признался Дронго.

– В таком случае тебе нужно обратиться к следователю и предложить свою помощь, – сказал Брюлей.

– Я не комиссар полиции и даже не гражданин Франции, – напомнил Дронго, – поэтому меня никто и близко не подпустит к этому расследованию.

– Верно, – согласился комиссар, – и ни в одной стране мира не разрешат такой подозрительной личности, как ты, заниматься самостоятельным расследованием. Хотя с другой стороны – никто еще не отбирал у тебя звание аналитика Интерпола и бывшего сотрудника специального комитета экспертов ООН.

– О чем вы говорите? – не понял Дронго.

– Я видел следователя, который поднялся наверх, – объяснил Брюлей, – и этот следователь – мой ученик. Очень толковый и знающий. Несмотря на свой относительно молодой возраст – следователю только тридцать семь, – он уже главный специалист по раскрытию особо тяжких преступлений. Между прочим, очень хорошо владеет английским и итальянским языками.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Я вас познакомлю, – пообещал комиссар, – может, мне удастся его уговорить взять тебя негласным помощником.

– Это запрещено законом. Как вы себе это представляете?

– Я же сказал тебе, что следователь владеет тремя языками, включая французский, – напомнил Брюлей, – но он не знает русского. А ты хорошо говоришь по-русски и сможешь помочь следователю в его расследовании. В качестве переводчика. Насколько я помню, в таких случаях разрешается привлекать переводчиков?

– Разрешается, – улыбнулся Дронго, – если следователь согласится.

– Это уже моя проблема, – сказал комиссар, – думаю, что мне удастся с ним договориться. К тому же комиссар полиции первого района, в котором мы сейчас находимся, Филипп Дельвенкур, – мой давний друг. Как видишь, никаких особых проблем у тебя не будет.

– Спасибо. И еще я забыл добавить в эту компанию ее мужа – графа Анри Шарлеруа, который вчера неожиданно приехал в Париж и из-за которого сорвалась моя возможная встреча с погибшей… Но то, что сейчас случилось… К этому невозможно привыкнуть, даже имея за плечами более сотни расследований подобных преступлений.

– Как ее убили?

– Ударили в шею. Видимо, ножом или другим острым предметом.

– И ты считаешь, что это мог быть мужчина?

– Не уверен. Такое убийство могла совершить и женщина. Я не смог увидеть характер ранений. Она лежала в коридоре. Видимо, там ее и настиг убийца. Я даже не сумел увидеть, в каком платье она была. А может, она вообще была в халате. Ее накрыли простыней.

– Почему ты думаешь, что она могла быть в халате?

– Незадолго до вашего прихода мы с ней разговаривали по телефону. Она мне позвонила сама.

– Значит, первым человеком, которого будут допрашивать, будешь именно ты, – хмыкнул комиссар, – и еще твои отпечатки пальцев. А вчера вы были в баре вместе?

– Сидели и разговаривали, – подтвердил Дронго.

– Тогда ты точно главный подозреваемый, – согласился Брюлей, – тебе очень повезло, что у тебя есть алиби и такой важный свидетель, как я. Хотя на месте убийцы, тем более такого опытного убийцы, как ты, я бы совершил преступление и сразу спустился вниз, чтобы встретиться с комиссаром и обеспечить себе абсолютное алиби.

– Не получается, – возразил Дронго, – ее убили совсем недавно. Несколько минут назад. И почти сразу нашли. А я с вами разговариваю уже достаточно давно. Не получается. Алиби у меня просто железное.

– Это хорошо, – кивнул Брюлей, – а теперь еще раз к халату. Почему она могла быть в халате?

– Она сказала, что у нее сейчас находится массажистка.

– Та самая, которая хотела от нее уйти?

– Да, – подтвердил Дронго.

– Что еще?

– Когда мы с вами разговаривали, мимо нас пробежала визажистка, с которой она работала. Но самой визажистки на этаже я не увидел. Получается, что убитая куда-то собиралась идти. Или с кем-то встречаться.

– Почему? Она не выходит без макияжа?

– Никогда. Даже в полночь, если ей нужно с кем-то встретиться. Она тоже вызывает визажистку. Не забывайте, что она была известной топ-моделью, и здесь, в Париже, повсюду ее фотографии. Она была легко узнаваемым человеком.

– Трудная жизнь у этих девочек, – сказал Брюлей, – сначала нужно пройти тысячу испытаний, чтобы оказаться на вершине. А потом приложить еще две тысячи усилий, чтобы удержаться на этой вершине.