Эшафот для топ-модели

Наступило неприятное молчание. Тугутов и его адвокат переглянулись друг с другом.

— Какие пять миллионов? — очень тихо спросил Ле Гарсмер. — Откуда вы взяли такую невероятную сумму?

— Это не я придумал. Это ваш клиент хотел получить такую сумму со своей бывшей протеже, — Дронго слышал, как его слова переводил Пуллен, — он уже получил пять миллионов и хотел еще пять. Такая сумма отступных за все, что он сделал для будущей графини Шарлеруа.

— Почему вы так решили? — нервно спросил адвокат.

— Они прослушивали наши разговоры, — взорвался Тугутов, — я говорил, что они меня слушают. Теперь все понятно. Они меня все время слушают.

— Подождите, — поморщился Ле Гарсмер, — не кричите. Не нужно ничего говорить.

— Как это не нужно? Я потерял столько денег, и теперь не нужно говорить? — все еще бушевал Тугутов. — Она должна была вернуть мне эти деньги. И теперь ее убили, чтобы лишить меня моих денег.

— Не нужно больше ничего говорить, — попросил адвокат.

— Значит, вы требовали свои деньги? — уточнил Дронго.

— Да, требовал. Это были мои деньги, — убежденно произнес Тугутов, — и она обязана была их мне вернуть. Мы заключали с ней контракты и договаривались, что половину суммы буду получать именно я. Но после моего ранения…

Адвокат толкнул его в бок, но было уже поздно.

— Вас тяжело ранили в Санкт-Петербурге, — удовлетворенно произнес Дронго, — кажется, как раз восемь лет назад. И после вашего ранения началась криминальная война.

— Меня действительно ранили, — согласился Тугутов, — и врачи вытащили меня с того света. Насчет войны я ничего не знаю. Это глупые слухи распространяли мои враги.

— Как раз в тот момент, когда она начала стремительно делать карьеру, вы оказались на больничной койке, — подвел неутешительный итог Дронго, — ну а потом у вас начались еще большие проблемы. Ведь несколько лет назад в России был официально запрещен игорный бизнес. И были определены четыре зоны, где можно было открывать казино. И владельцы казино начали нести большие убытки.

— Вы это тоже знаете, — ухмыльнулся Тугутов, — действительно, глупый закон. Мы столько налогов в казну платили.

— И поэтому вы начали преследовать свою бывшую пассию, пытаясь вернуть часть вложенных в нее денег.

— Я ее не преследовал, — возразил Тугутов, — и я ее не убивал. Зачем убивать, если она должна мне столько денег.

— Никто вас не обвиняет, господин Тугутов, — быстро вмешался адвокат, — вы приглашены в качестве свидетеля.

— Вчера в ресторане «Кастильоне» вы встречались с юристом Ирины Малаевой и требовали в ультимативной форме свои деньги, — напомнил Дронго, — причем о ваших требованиях знал и господин Аракелян.

— Они подслушивали, — убежденно произнес Тугутов, взглянув на своего адвоката, — нагло и открыто. Он даже не боится мне об этом говорить.

— Никто вас не подслушивал, — возразил Дронго, — просто я вчера случайно сидел рядом с вами в ресторане за соседним столиком. И слышал ваш разговор с мсье Ле Гарсмером. И еще видел и слышал, как пришел господин Рожкин, с которым вы беседовали на повышенных тонах. Я довольно долго сидел за своим столом и видел, как ушел Рожкин, потом ушли вы. И еще слышал телефонный разговор вашего адвоката.

Ле Гарсмер побледнел. Вздрогнул. Понял, что его услышали как раз в тот момент, когда он беседовал с Аракеляном. Поэтому он решил сразу вмешаться.

— Все эти подробности не имеют никакого отношения к убийству, — быстро сказал он.

— Вчера днем по совету вашего адвоката вы сняли номер в «Мерисе», — продолжал Дронго, — а теперь будьте добры вспомнить. Может, ночью вы встречались с вашей бывшей подопечной?

Ле Гарсмер изумленно взглянул на Дронго. Затем на своего клиента.

— Откуда вы знаете? — недовольно спросил Тугутов, — опять сидели рядом и ужинали? Только на этот раз ваш фокус не пройдет. Мы встретились на улице и не заходили в отель. Ни в ее, ни в мой, чтобы не дразнить лишний раз ваших сотрудников, господин эксперт.

— И вы настаивали на том, чтобы она вернула вам эти деньги, — понял Дронго.

— Это действительно мои деньги, — разозлился Тугутов.

— Когда вы с ней расстались?

— Через полчаса после нашей встречи. Она пообещала мне вернуть все мои деньги, и я пошел в свой отель, — сообщил Тугутов.

— А она вернулась к себе?

— Не знаю. Я ее не провожал. Мы живем… жили… напротив, и она пошла к своему отелю. Я видел, как она перешла улицу.

— Что было сегодня днем?

— Ничего не было.

— Неправда. Мсье Ле Гарсмер вышел из «Лотти» и сообщил вам что-то неприятное. Вы сначала кричали, а потом бросились в этот отель.

— Они следили за каждым моим шагом, за каждым словом, — отмахнулся Тугутов, — я говорил, что они не оставят меня в покое даже здесь, во Франции. Считают меня главным мафиози.

— Я подам официальную жалобу на действия Интерпола, — пообещал Ле Гарсмер.

— Уже поздно, — зло пробормотал Тугутов, — они и так все знают.

— Почему вы так разозлились?

— Она снова отказалась, — повысил голос Тугутов, — эта женщина могла свести с ума кого угодно.

— Вы ворвались в отель, — терпеливо сказал Дронго, — что было дальше?