Escape навынос (СИ)

Принёс ноут и поставил перед ней, а сам сел позади и обнял. Пусть сама нажмёт на кнопку. Сама решит нужно ли ей это. Руку вытянула, но замерла над клавиатурой. Я молился, чтобы она этого не делала. Однако палец опустился вниз. Ролик сразу же начал движение, показывая какую-то парковку и женщину освещённую светом от фар. Она прижимала к груди закутанного в плед младенца и катила перед собой одноместную коляску. Вперед вышла тёмная мужская фигура. Были видны только вытянутая вперёд рука с пистолетом и голова. Выстрел. Женщина даже не успевает толком прикрыть собой младенца и падает на асфальт. Малыш выпадает из её рук, шевелится, и тёмная фигура стреляет в него, а затем забирает из коляски второго и уходит. Быстро. И грамотно. Никаких следов. Кроме этого.

Милана прижимает руку ко рту, а я тут же обнимаю её крепче. Да, кадры сняты на старые пиксельные камеры и звука нет, но цветные. Видны те же пшеничные волосы и из-за дальности женщины на видео, я бы подумал что там стоит Милана.

Девушка долго сидит, просто пальцы к губам прижав и в огонь смотрит, а я с ума схожу не зная, что в голове у неё сейчас творится. Сходил на кухню, взял сперва вина, оглянулся, подумал, взял виски и прихватил пару бокалов. Вернулся к ней и в руку сунул уже наполненный стакан. Девушка отстранённо посмотрела на него, но приняла. Попыталась что-то сказать, не вышло, ротик захлопнула, затем челюсти сжала, а взгляд ненавистью лютой налился.

— Когда? Когда вы его убьете?

Голос и руки дрожат, в стакан вцепилась.

— Выпей.

Понимаю, что сейчас ей это надо, иначе делов натворит сейчас, мне ещё ночью уехать нужно, а она головой машет.

— Ответь. Пожалуйста!

Говорит гортанно, будто слова из себя выдавливает. Лбом к её лбу прижался.

— Кнопка. Выпей.

Качает головой, потом кивает и залпом стакан опрокидывает. Дышит глубоко, но, кажется, помогает ей. Дрожать перестает и на меня смотрит.

— Когда, Данил? — спрашивает, уже полностью себя в руки взяв.

— Сегодня. Ночью.

Глаза прикрывает и кивает коротко.

— Обещаю. Он будет страдать. И долго.

Понимаю, что не такие обещания должен ей давать, но в то же время знаю, что необходимо. Именно это она хочет услышать. Именно его смерть сейчас представляет. Невольно задаюсь вопросом, а правильно ли я поступаю, что втягиваю её в это? Правильно ли поступаю, что она знает что мы собираемся сделать? Один раз я уже взял на себя ответственность и решил за двоих. Вот к чему это привело. Мы сидим в доме её жениха, который по совместительству мой лучший друг. Она мечтает о смерти своего отца, а я гадаю — не втянет ли её в эту трясину с головой? Не выскочит ли она потом с ножом на улицу? И что самое главное, я настолько на ней помешан, что готов пойти на убийство. Даже нет. Я уже убивал из-за неё. Убивал всего лишь за то, что кто-то осмелился с ней просто заговорить.

Милана. Что же ты со мной сделала? Я годами мечтал убить этого урода, но иду мстить не за себя, не за своих родителей. Я убрал её волосы за ухо, открывая взору больше лица, а она на меня посмотрела и взгляд на губах остановила. Протянула руку, пальцем провела поперёк, оттянула вниз нижнюю, и взгляд вспыхнул диким желанием, отзываясь у меня в паху. Ко мне поддалась, садясь сверху и в поцелуе голову вскружила. Страстном, яром, жёстком. Будто выпивала до дна меня, будто впитывала и не могла насытиться. Кофту мою расстёгивать начала, сняла и сразу за футболку принялась, по груди мне ладошками водить начала, пока я с неё джемпер снимал. За попу ближе придвинул и к шее присосался, каждый изгиб целовал, ласкал её, любил её, хриплыми вздохами наслаждался.

На меня всем весом навалилась, заставляя лечь на пол и сама шею целовать мне начала, ниже спускаться. Закусил губу, понимая что сделать хочет и расслабился полностью, волосы её в кулак собрал, пока с ремнём возилась. А потом охренел от губ её на члене моём. Горячий ротик так плотно и яростно ходил вверх-вниз, вырывая из меня стоны вперемешку с ругательствами. Охренительное чувство, крышесносно просто. И язычок её то и дело до сумасшествия доводил то уздечку шлифовал, пока рукой двигала словно озверевшая, то на дырочку давил, то головку полировал.

Просрал момент, когда к кульминации подходил, и прямо в рот ей кончил с диким рыком, потому что стерва эта когти свои в меня воткнула. От яркости финала меня аж выгнуло всего, а паршивка всё не успокаивалась, сперму с меня слизывала и в кулаке сжимала, будто упустить боялась. Я смотрел на неё сверху и не понимал, как эта женщина так сильно вжилась в моё сердце. Как так вышло, что я готов терпеть её ненависть, валяться в её ногах, лишь бы она просто рядом была?

Я сел, сцепив кулак сильнее на её волосах, и в губы эти волшебные впился. Солёные от меня. Влажные. Опухшие. Вдруг представил, что они не меня целуют, а Захарова или ещё кого, что не мне сосёт член, не меня ручками своими дразнит, и ревность такая сильная накрыла, что в узде себя удержать не смог. В глаза ей посмотрел, чтобы не было сомнений у неё и по дебильному в рот ей прорычал: