Error. Сбой программы

— Ты понимаешь, — смущенно объяснил… хм, дядюшка, — рогатые, когда поняли, что силой ничего не добьются, просто взяли меня и отпустили. Гуляй. А эти, — брезгливый взгляд обливает синевой центральный офис резиденции, — ну, ты сам видел. Я остался, как дурак, с Отцом, но без Сына, и из святого превратился в пророка. Оно у меня и раньше случалось. В смысле, озарения находили. А теперь и вовсе беда.

Зверь внимал. Пытался понять. Понять не получалось. Он-то думал, что отец Грэй — еретик. Какое там! Вот она ересь — стопроцентная, концентрированная.

— Я тоже поначалу не понял, — признался Артур, — злой был, как… да как обычно. Люцифер хотел, чтобы я на него работал — я ж ведь, не хрен собачий — архистратиг, мать их в бога душу. Ну а я, всем назло, работу-то продолжил, но ни для кого.

— И выкладывал все в Сеть, — хмыкнул Зверь.

— Ну, — Артур вздохнул, — и сейчас выкладываю. Забавно смотреть, как они друг друга локтями отпихивают.

— А зачем ты неверные выкладки даешь?

— Во-первых, не всегда, — поправил великан, — во-вторых, не хрен им расслабляться. Нехай копаются. Разбираются, — он грустно поморщился, — из-за этих самых обманок они и начали в текстах послойно копаться. То есть, не только проверять и перепроверять, а раскладывать их чуть ли не побуквенно. Каббалисты, хреновы. Ну и выяснилось, что у меня там, кроме основного смысла, еще с десяток побочных. Собственно, пророчеств. Кабы я знал! — грустно пробурчал он, — то есть, я узнал, конечно, Люцифер и растрепался. Но я понятия не имел, что когда «Ванталу» писал, на меня накатило. Пятница была, — добавил Артур, как будто это все объясняло.

— То есть там, в одном из… э-э, слоев, была информация обо мне?

— Да там сплошь информация о тебе, — Артур достал сигареты, поискал взглядом пепельницу, — ты когда курить начнешь?

— Никогда.

— Ну и правильно. Блюдце хоть дай, что ли. Агара задушу когда-нибудь — что за манера где попало гадить. В общем, там во всех слоях был ты, во всех видах и ракурсах. Кто, где, зачем, откуда и куда потом… Кстати, ты здесь не задержишься. Если Семейка не доберется.

— А они могут?

— Вероятность сорок пять и три десятых процента. Меньше половины.

— Больше, чем хотелось бы.

— Ну, — Артур сочувственно развел руками, — дерись. Это ты умеешь.

— А… она?

— Ты живи пока, — посоветовал Артур, — знаешь ведь: «делай, что должно, и будь, что будет».

— Это для рыцарей.

— И для пилотов, — хмыкнул дядюшка, — с рыцарями Бог, с тобой — небо. Ты когда в последний раз летал, Волк?

— Года три назад. Еще дома.

— Пора снова начинать.

— Здесь?! Зачем?!

— Еще не знаю.

Зверь не хотел летать. Но, увидев Блудницу, он сплясал танец радости и расцеловал ее острую, усиленную тараном морду. Как он соскучился! Великая Тьма, как он соскучился по ней, по маленькой, страшненькой, блестящей, чудесной, хрупкой… По своей машине.

— Девочка моя, — он сидел на полу, обняв нос Блудницы, прижавшись лицом к броне и улыбался совершенно идиотской улыбкой, — девочка моя хорошая. Любимая.

— А я? — ладонь Лилит легла на его волосы, — Волчонок, а я как же?

Зверь поднял на нее растерянный взгляд. Поймал за руку, другой продолжая удерживать Блудницу.

Артур радостно заржал:

— Ты попал, парень!

Хвала богам, Лилит тоже улыбалась.

— Издеваетесь, — проворчал Зверь, — а у меня, между прочим, чуть стресс не случился.

— Это от тебя у всех стресс, — махнул рукой Артур, — непрерывный. Слушайте сюда, дети мои.

— Да, папенька, — фыркнула Лилит. Широкая воздушная блузка соскользнула с ее плеча, и не свалилась совсем лишь потому, что каким-то чудом удержалась на вызывающе торчащем соске, — ты хотел что-то сказать?

— Прикройся, — посоветовал Артур, — не смущай ребенка.

— Этот ребенок — еще тот волчара, — Лилит медленно подтянула рукав обратно, — ладно, мы тебя слушаем. Вообще, Зверь, цени момент, Артур Северный пророчествует нам с тобой персонально.

— Оценит он, как же, — синие глаза посерьезнели, — да и ты тоже. Вольная жизнь ваша заканчивается.

— Что такое? — Лилит села рядом со Зверем, обняла, положив голову ему на плечо, — что-то случится?

— Звиздец случится, — честно сказал Артур, — христианство со свистом просрало все, что десять лет отвоевывало. Будущая война закончится полным разгромом небесного воинства. И здесь воцарится Ад. Как и было раньше. Лилит, ты помнишь, как оно было.

— Не помню. И не желаю помнить. Но почему, Арчи, милый, ведь все так хорошо. В прошлой войне вы победили…

— Не до конца, — Артур поднял глаза к потолку, — и кое-кто, там, скоро об этом пожалеет. Не забывай, что в прошлой войне победили «мы», а эту просрут «они».

— Да Сын сам к тебе придет…

— А я его пошлю, — вежливо пригашенный нимб полыхнул вдруг так, что глаза заслезились, — не хрен было отстранять меня от командования.

— Но… Арчи, тебе, наверное не стоило бить Михаила? И Гавриила ты напрасно назвал гусаком.