Erratum (Ошибка)

   - Хоть сейчас, хоть раньше, - она вспомнила, как они месяц ели одну овсянку, потому что закончились деньги и никто не мог найти работу.

   - Странно как-то, - заметил старик, - и жадности в тебе я не ощущаю, сколько ни смотрю.

   - А вы смотрите? Зачем вам это? - спросила она. - За нами и так сверху наблюдают.

   - Полезно знать, что от кого ждать, когда расклады изменятся.

   - Какие расклады? - Лили смотрела на старика широко раскрытыми глазами.

   - Я ведь не за дурака при жизни все свои излишки получил, - произнес он. - Время от времени тут появляются птички более высокого полета, и бросают хлеб наш насущный... только это один шанс на всех.

   Лили продолжала смотреть на него, ничего не понимая.

   - О чем вы?

   - О чем- о чем, ты что, не знаешь, что такое хлеб?

   - Знаю. Но им же все равно не наесться надолго, даже если так.

   - Кто хлеба того вкусит, тот возносится, - ответил он, задумчиво глядя вдаль.

   - Так почему бы не поделить его на всех? - с надеждой произнесла Лили.

   Старик затрясся от смеха.

   - Кто здесь по-твоему намерен делиться? - спросил он. - Стоит им только появиться, как люди сходят с ума, тут-то и начинается настоящая бойня. Пальцами выцарапывают друг другу глаза. То, что мы все здесь бродим голодным стадом - еще только цветочки.

   - А если отказаться от бойни?

   - Отказаться, говоришь? - старик прищурился. - Допустим, хотя мне такого не приходилось видеть. И что? Один слопает хлеб и сдохнет с непривычки. Такое уже тоже было, правда, никто не отказывался, тот сам до него дорвался в борьбе.

   - Но зачем тогда те, кто дают хлеб, дают так много?

   - Они же верят в лучшее в людях, хотят спасти больше.

   Лили тяжело вздохнула.

   - Посмотрим, как ты откажешься, когда это случится. - Он затрясся от смеха и пошел прочь от Лили.

   Все случилось неожиданно. Однажды их надсмотрщики в небе как-то особенно громко загалдели и засуетились, сбившись в единое облако, а затем появился луч света, и хлеб полетел вниз на сухую землю. Десятки рук взметнулись вверх в жаждущем жесте, но они так желали его, так боролись, подпрыгивая и отталкивая друг друга, что хлеб отлетел и упал прямо у ног стоящей в стороне Лили. Толпа замерла, глазея на нее, не в силах сдвинуться с места, прикидывая, сколько времени потребуется им, чтобы сократить до нее расстояние, и сколько понадобится ей, чтобы проглотить его. Но она стояла какое-то время, как вкопанная, совсем не просчитывая, как побыстрее проглотить хлеб, пока до нее не добежали остальные, а просто глядя в их лица, а затем наклонилась, но как-то неспешно и мягко, без жадности подняла хлеб с земли и стала ломать его на части. Люди, словно загипнотизированные смотрели на нее. А затем она просто пошла к ним с ломтями в руках, и сама протягивала каждому кусочек. Они принимали молча, запихивали в рот, глотали и растворялись в свете и так до тех пор, пока в руках у нее не остался последний ломоть. Тогда ее глаза встретились с глазами старика.

   - Кто ты? - он взял из ее рук протянутый кусок.

   - Лили, - она улыбнулась ему на прощанье, перед тем как он растворился в воздухе.

   Свет исчез, а сотни разъяренных надзирателей ринулись к ней сверху, и она утонула в шелесте их крыльев.

   Тоска и ветер - так бы она назвала мир, в котором оказалась . Все здесь было серым и унылым. Ветер неустанно разрушал жилища, и потому обитатели жили в руинах, иногда у их комнат не хватало целых стен, а у домов - крыш и верхних этажей. Вокруг царила сырость и запустение. Сквозняки пели грустные песни, дополнявшиеся скрипом несмазанных дверных петель. Покосившиеся проемы окон, их пустые глазницы внушали мысль о заброшенности.

   Лили заглянула в одну из комнат, и увидела сидящую на кровати девушку. Та склонилась к старому патефону и слушала поцарапанную пластинку, которая заедала на каждом круге, как только доходила до царапины. Лили аккуратно подхватила ножку с иглой и отвела ее в сторону. Девушка подняла на нее невидящий взгляд.

   - Кто ты? - спросила Лили.

   - Бьянка, - ответила девушка. - Это моя пластинка. - Она подошла к проигрывателю, и вновь по кругу зазвучала музыка. Бьянка вернулась на место и слушала ее, словно не было ничего лучше на свете.

   - Бьянка, - позвала Лили, но та даже не повернулась в ее сторону.

   Лили побрела дальше и через стену вошла в другую комнату, где писатель заканчивал очередной лист своей рукописи и затем бросал ее на пол, брал следующий, и все повторялось.

   Лили подняла один из листов с пола, чтобы почитать, о чем он пишет, но человек тут же вскинулся на нее:

   - Не смейте, оно еще не закончено, вы мне все спутаете. Не трогайте!

   - Как можно спутать то, что и так разбросано по полу, - удивилась Лили.

   - Уйдите! Подите прочь! - Он снова с головой ушел в работу над очередной страницей.

   Лили все-таки пробежала глазами несколько строчек и осторожно вернула лист на то место, откуда его взяла. Потом, склонившись и уже не беря их в руки, взглянула на другой, и еще один, и еще, и поняла, что все они заполнены подряд одной и той же фразой. Рука писателя на новой странице выводила все то же предложение в тысячный или миллионный раз.