Erratum-2

Лили стало плохо от подобной картины. Только что она самым худшим считала то, что ей придется наблюдать за медленным умиранием близких ей существ и концом дорогого мира. Теперь же все перевернулось с ног на голову. Она не была настолько злой и черной, чтобы одобрить подобный план. Более того, в этот момент она поняла, что ей придется жить для того, чтобы остановить замысел Самаэля.

— У тебя есть необходимые для этого люди? — осторожно поинтересовалась Грерия, и Лили осознала, что ведьма не на ее стороне. Для нее спасение ада означало спасение их любви, и потому Грерия готова была идти до конца.

— Да, надо будет лишь поправить несколько пунктов в контракте, — ответил Самаэль, просчитывая что-то в голове. — Лили, не оставишь нас с Грерией, — вежливо попросил он, — нам нужно будет обсудить некоторые детали и назначить встречи.

— Да, конечно, — Лили покинула покои Ника, и, выйдя за дверь, прижалась спиной к холодной стене. Голова кружилась от мыслей. Ей необходимо было остановить все это. И сейчас союзников у нее совершенно не осталось, разве что… Лили вновь вспомнила о своем наблюдателе, но не было времени искать его на просторах ада, проще было найти его начальника. Все, что ей нужно было — это имена людей, с которыми Самаэль собирался заключать контракты.

51

Есть цена, которую тяжело заплатить, но возможно. Есть же цена, которую платить не имеет смысла. Такой ценой для Лили было сохранение ада с помощью кровавых жнив. На этот раз ей не нужно было разжевывать это понятие — она усвоила его еще в прошлой жизни. И тех людей, что стояли во главе кошмара, она презирала всей душой — ведь они сознательно вели народы на гибель только лишь ради удовлетворения своих желаний и амбиций. Фурак де Шейн, глава мирового торгового конгломерата, Дино Брук, террорист и революционер, заведующий целой организацией таких же ублюдков, Тарак аль Табан, честолюбивый заносчивый сукин сын, и ленивые толстозадые политики из объединенных штатов, готовые продать за деньги и голоса избирателей сердце родной матери. Лили выучила их имена и биографию наизусть, знала привычки и расписание визитов на всю будущую неделю. Она должна была остановить это.

Тем более, что никакие жнива все равно не могли вернуть Ника. Она часто задумывалась, была бы она такой правильной, если бы на кону стояла его жизнь, и не могла дать ответа. Возможно, она пожертвовала бы судьбой всего мира, но также вероятно, что нет. Кто знает, смогла бы она вообще вернуть время вспять, представься ей такая возможность снова, зная теперь все то, что она знала. Если с каждым разом ситуация оборачивалась все большей катастрофой, быть может, ей вовсе не следовало начинать. Время само выбирало лучший путь для того, чтобы бежать вперед, и кто она такая, чтобы решать за него. Канава, которую она выкопала рядом с руслом, оказалась лишь ничтожной попыткой, замутнившей воду реки времени.

Лили сказала Самаэлю, что хочет еще раз заглянуть в бар, пока все не началось. Предлог был выбран вполне понятный падшему, и потому он без каких-либо колебаний отпустил ее, и даже не предложил себя в спутники, потому что серьезно был занят подготовкой своего плана. Грерия почти не отходила от него ни днем, ни ночью, помогая в мелочах. Из них вышла бы отличная команда, если бы только Лили не нужно было ее переиграть.

Она не рассчитывала найти Синглафа у Кетани, но с чего-то нужно было начать, да и след, который могла прочесть Грерия в точке выхода, ничем не выдал бы ее в таком случае. Бар был забит людьми, как и в любой другой вечер. Посреди зала уже разворачивалась дискотека, группа в углу надрывалась с гитарами, в перерывах между песнями смачивая горло пивом от поклонников.

За барной стойкой не было видно никого и отдаленно светлого: сплошь бессмысленные осоловелые глаза и подростки, громко смеющиеся и перекрикивающие музыку. Можно было, по крайней мере, надеяться, что у ее бывшего наставника все хорошо. Впрочем, об этом свидетельствовал также его план с надзирателем, хотя он и провалился. Лили поймала себя на мысли, что переживает за посланника, и ей было бы куда спокойнее, знай она его судьбу. Только спросить об этом ни у Самаэля, ни у Грерии было просто невозможно. Как бы это выглядело: «привет, ребята, а вы не видели такого сияющего светлого у нас в слоях? Мне просто хотелось бы знать, как он поживает». О каком доверии и жизни в доме после этого могла идти речь. Пожалуй, Самаэль все-таки допустил ошибку по отношению к Лили, не прикончив ее тогда, когда у него была возможность.

— Эй, крошка, скучаешь? — услышала она позади себя не совсем трезвый голос. — Может, потанцуем?

— Нет, спасибо, — ответила Лили, даже не обернувшись.

— Что, даже не взглянешь? — Парень грубо дернул ее за плечо.

Лили развернулась и посмотрела на него в упор.

— Оставь меня в покое.

— Еще чего, — на его лице появилась гнусная ухмылка. — Мне нравятся такие острые штучки, как ты. Они такие класные, когда сдаются. Поначалу царапаются, а потом как шелковые, — он погладил себя по брюкам недвусмысленным жестом.