Эрна Штерн и два ее брака

Много я видела самодовольных типов, но с этим никто сравниться не может.

– Ты не храпишь?! Да ты не просто храпишь, ты рычишь во сне, как стая голодных тигров! Я эти три недели в Борхене с ужасом вспоминаю!

Штаден неожиданно смутился, что для него было совсем нехарактерно.

– Видишь ли, дорогая, это не я храпел. Это побочный эффект от артефакта против комаров.

Я так удивилась, что даже не сразу смогла подобрать слова для правильного ответа. Все это время Штаден с независимым видом изучал потолок.

– Эти страшные звуки издавал артефакт от комаров? Ты в своем уме, использовать такие артефакты?

– Комаров не было! – невозмутимо заявил он мне. – Значит, он действовал эффективно. Что еще нужно от артефакта?

– Слушай, – невольно заинтересовалась я, – а сам ты как умудрялся спать при таком шуме?

– Если спать хочешь – будешь спать в любых условиях. К храпу я в казарме привык.

Я задумалась. Его отец знает, что Штаден не храпел раньше, но ведь они очень долго не виделись?

– Давай скажем, что ты храпишь – предложила я. – Если ты активируешь свой артефакт, твой папа непременно уверится, что я не могу спать с тобой в одной комнате. Мало ли какие изменения могли с тобой произойти, пока ты жил не дома. Храп – это еще не самое плохое.

– Ничего не выйдет – у меня с собой нет этого артефакта. Сама подумай, какие сейчас комары? А возить все свои вещи с собой бессмысленно. Поэтому единственный выбор у тебя в вопросе, где спать, – это у стенки или с краю. Штерн, ты три недели провела со мной в одной комнате, если не считать тех двух ночей в общежитии, не умерла же. Эту ночь тоже как-нибудь переживешь.

– В одной комнате, а не в одной кровати! Там нас хотя бы занавеска разделяла.

Штаден бросил беглый взгляд на кровать и, наверное, решил, что занавеску туда особого смысла вешать нет.

– Считай это новым уровнем наших отношений, – нагло заявил он мне. – Или ты уже передумала со мной разводиться?

– Нет.

– Тогда поворачивайся спиной, буду тебя раздевать.

– Штаден!

В полной панике я шарахнулась от него в сторону, но он схватил меня за руку.

– Эрна, ты можешь немного подумать? Утром придет прислуга, значит, ты должна быть в ночной сорочке, а никак не в наглухо зашнурованном платье. Сама ты его снять не можешь, поэтому я помогу тебе и сейчас, и утром. Но честно признаюсь, раздевать получается у меня намного лучше. Практика в данном вопросе у меня всегда была довольно односторонняя.

Я обреченно повернулась к нему спиной, и Штаден стал распускать шнуровку, осторожно, не касаясь меня даже кончиками пальцев. У меня невольно возник вопрос: неужели ему действительно так неприятно ко мне прикасаться? Мне казалось, что кто-кто, а он точно не должен упустить возможность потрогать молодую девушку. Да и не только потрогать…

– Все, – наконец сказал он. – Я отворачиваюсь. Можешь переодеваться.

Я очнулась от своих размышлений, довольно странных, надо признать, торопливо сняла платье и корсет и надела ночную сорочку, подаренную мне Эльзой. Она оказалась полупрозрачной и с огромным вырезом – настоящее оружие соблазнения. Чтобы не дразнить Штадена, я быстро забралась в кровать, завернулась в одеяло и стала вытаскивать из прически удерживавшие ее шпильки.

– Ты все? – недовольно поинтересовался «муж».

– Да.

– Тогда теперь отворачиваешься ты, а я переодеваюсь.

Я повернулась к нему спиной и начала заплетать волосы в косу, а то к утру они настолько перепутаются, что я и расчесать-то их не смогу. Когда я уже практически закончила, Штаден дернул за край одеяла и сказал:

– Учти, Штерн, что половина одеяла – моя.

– Штаден, а что, у вас в поместье одеял не хватает? – возмутилась я. – Ладно комнату, но дополнительное одеяло ты можешь попросить!

– Не могу, по той же причине, что и комнату. Легенда должна быть отыграна безукоризненно. Малейший прокол – и рассоримся мы с отцом еще лет на десять. Давай делись одеялом. Представь, что я – это не я, а твоя Грета, к примеру.

Я повернулась к нему, чтобы высказать, что я думаю по этому поводу, и поперхнулась словами. Штаден стоял около кровати полуголый, в одних нижних штанах. Я только приглушенно пискнула, покраснела и отвернулась.

– Да-а, – протянул он. – Первый раз на меня так девушка реагирует. Штерн, неужели я такой страшный?

– Ты голый, – с трудом выдавила я.

– У тебя что-то со зрением, – ехидно сказал он. – Я совсем не голый. Если хочешь, могу показать разницу между голым мужчиной и не очень.

– Спасибо, не надо, – сердито ответила я. – Мне достаточно того, что я уже увидела.

– Тогда делись одеялом, а то холодновато так стоять.

Почему так получается, что он ухитряется всегда настоять на своем? Я со вздохом подвинулась и выделила ему кусок одеяла. Он влез на нагретое мной место и нагло притянул меня к себе за талию.

– Штаден, пусти немедленно! – начала я отбиваться. – Это уже точно лишнее!

– Не люблю, когда у меня спина мерзнет, а если тебя отпустить, то на нее одеяла уже не хватает, – зевнул он мне прямо в ухо, не обращая ни малейшего внимания на мои трепыхания. – Да не дергайся ты, я же сказал, что буду относиться к тебе как к любимому плюшевому мишке.