Ермак Тимофеевич

После отслуженного в парадной горнице второго этажа молебна с водосвятием священник обручил жениха и невесту, после того как Семен Иоаникиевич и Лукерья Антиповна благословили их святыми иконами.

Весело провели этот день не только в усадьбе Строгановых, но и в ближайших поселках. Пировали до утра. Вино, мед и брага лились рекой, много было съедено и мяса, и пирогов, и другой разной снеди, много искренних пожеланий неслось к обрученным и лично и заочно.

Сенные девушки, подкрепившись наливками да сладостями, особенно изощрялись в песнях, славивших молодых: «князя и княгинюшку», «лебедя и лебедушку», «сокола да голубку сизую».

Все веселились от души. Одна Домаша нет-нет да и затуманивалась, вспомнив о своем Якове.

Хоть и говорила она Ксении Яковлевне, что легче было бы ей, если бы умер он, но все же сильно сжимала ее сердце мысль, что, быть может, действительно лежит где-нибудь ее Яшенька мертвым, вороны черные глаза ему клюют, звери дикие косточки обгладывают белые. Холодом всю обдавало девушку. «Пусть лучше в Москве погуляет, да сюда вернется, чем такое страшное приключится с ним», — думала она.

И Ермак Тимофеевич, и Ксения Яковлевна чувствовали настроение своей наперсницы и словом ласковым да шуткою старались утешить или хоть разговорить бедную девушку.

X В поход

Наступило первое сентября 1581 года. Протекавшая верстах в двух от хором Строгановых и новой стройки Ермаковой вольницы река Чусовая пестрела множеством челнов, мерно покачивавшихся на ее мутных водах.

— Точно Волга-матушка, — толковали собравшиеся на берегу реки казаки.

— Скажешь тоже, Волга… Тех же щей, да пожиже влей, — слышалось замечание.

Но вот все стихло. Головы огромной, но стройной толпы обнажились. Перед устроенным на берегу временным иконостасом с множеством икон, принесенных из церкви и из хором Строгановых, появился в полном облачении отец Петр с диаконом и стал служить торжественный напутственный молебен.

Отряд Ермака Тимофеевича, числом 840 человек, благоговейно внимал молитвам и песнопениям.

За отрядом стояли люди строгановские, а впереди Иван Кольцо и Ермак Тимофеевич рядом со своей невестой Ксенией Яковлевной, окруженной сенными девушками с Домашей во главе. Тут же в первых рядах стояли Семен Иоаникиевич Строганов с племянниками.

Гулко среди невозмутимой тишины раздавались богослужебные возгласы и молитвословия, дым кадильный тихо струился в воздухе, а яркое солнце приветливо играло в дорогих окладах икон и блестящих ризах священнослужителей.

Вот огромная толпа истово крестится… Вот она как один человек опускается на колени… Картина величественная и поразительная!

Молебен окончен, водосвятие совершено, отец Петр окропил святою водою каждого из воинов, длинной лентой в образцовом порядке прошедших мимо него и целовавших крест. Последними к нему приложились Строгановы и их люди, собравшиеся проводить посельщиков в далекий поход, в глушь сибирскую.

По распоряжению Ермака Тимофеевича, когда все приложились к кресту и отцом Петром были освящены колыхавшиеся на водной поверхности реки челны казацкие, был собран круг. Ермак подошел к людям, снял шапку и трижды низко поклонился им в пояс.

— Знаете ли, добрые молодцы, что ноне новый год… Поздравляю вас с ним, ребятушки. Дай бог в новый год да в добрый час дело начать новое, дело доброе, великое… Виноваты мы много перед батюшкой-царем нашим, так искупим же свои перед ним вины послугою… Идем мы все с поход волею, неволить народ не хочу, кто хошь иди, кто хошь оставайся… Выходи, кто не со мною.

Ермак Тимофеевич смолк и орлиным взглядом обвел толпу. Ни один человек не тронулся с места.

— Все с тобой, атаман! — пронеслось по толпе.

— Чур, казак, назад не пятиться, не воротиться… Знаете пословицу? — продолжал Ермак Тимофеевич. — Житье будет в походе не то, что на Волге али в поселке здесь, житье трудное, походное… Идем не на разбой, а на святое дело, а потому слушаться моих приказаний, не пьянствовать, не безобразничать… Уговор лучше денег, провинившегося не пощажу… говорю заранее… Согласны? Идите! А не согласны — на печи лежите…

Он снова остановился и снова вопросительно зорким взглядом поглядывал на толпу.

— Согласны, согласны!.. — раскатилось по толпе.

— Коли согласны, так объявляю поход, а куда, о том скажет нам Семен Аникич Строганов.

Жестом руки Ермак Тимофеевич указал на старика Строганова, стоявшего несколько позади него. Семен Иоаникиевич выступил вперед.

— Идите, братцы, с миром, очистите землю сибирскую и выгоните безбожника салтана Кучума, — громко напутствовал он ратников.

Радостный возглас толпы был ему ответом.

— Иди, сажай людей в челны… — сказал Ермак Тимофеевич Ивану Кольцу. — Мы сядем с тобой в передний челн.

— Ладно, атаман! — ответил есаул и повел людей к реке.

Ермак остался с провожавшими его Строгановыми и их людьми. Несколько минут он молчал. Торжественным было это молчание. Наконец он заговорил:

— Простите меня, грешного, коли кого изобидел из вас ненароком, — поклонился он в пояс сперва людям Строгановых.