Ермак Тимофеевич

– Пойдем назад. Все равно теперь ни назад ни вперед идти нельзя. Сами поймут, что лучше вперед… Надо только помироволить им, теперь ведь с ними сразу не сообразишь, галдят свое и на тебе, а потом понемногу и убедить можно, – говорил он.

Ермак послушался совета своего друга и воздержался до времени от движения в глубь страны. Они решили войти в реку Тавду, чтобы подняться по ней вверх.

Иван Кольцо оказался прав. Вся страна поднялась, и каждый шаг, вперед или назад – все равно, приходилось брать с бою, да, кроме того, наступила осенняя пора.

Особенно жесток был бой у Паченки. Трупами убитых в этом сражении было заполнено близлежащее озеро, которое и поныне зовется «Банное-Поганое».

Поредела, но сравнительно немного, и дружина Ермака. Люди погибли не от стрел, которые почти не наносили вреда, а зарезанные татарами в рукопашном бою.

Шестого августа Ермак дошел по Тавде до города Кошуна и стал воевать вогуличей. Послушавшись совета Ивана Кольца, он все же был крайне недоволен, что идет назад. Это отдаляло момент радостного свидания с любимой невестой, боль от разлуки с которой он забывал только в разгаре боев.

Его утешил в Чардынском городе «абыз-шайтанщик» – местный колдун, который предсказал ему, что он вернется и победит Кучума.

– Вот видишь, – заметил Иван Иванович, – я говорил тебе, что все так будет, как ты замышлял, но надо повременить.

– Я, кажись, и жду, – раздражительно отвечал Ермак Тимофеевич.

Он действительно ждал и продолжал движение вперед по реке Тавде до пелымского князька Патлыка, но, к своему удовольствию узнав о невозможности перебраться за Камень в Россию, вернулся в зимовье Карачинское, обложив население вместо ясака доставкой хлеба.

Четырнадцатого сентября Ермак спустился по Тоболу, имея под начальством всего только 545 человек, и при впадении реки в Иртыш увидел массы татар, которые, однако, бежали и дали ему возможность подняться вверх по Иртышу до Заостровских Юрт, где он взял приступом город мурзы Атики. Здесь на казаков снова напало раздумье.

– Чего тут биться одному против нескольких десятков нехристей? И так нас осталось чуть не половина. Дождемся, что всех прирежут… Идем назад, – говорили некоторые из казаков.

– Назад, назад!.. В Россию, – соглашались остальные.

Собрали круг и потребовали к себе атамана.

Ермак явился. Он был бледен, в глазах сверкали огоньки, губы дрожали. Он понимал, что этот момент решит дальнейший исход уже потребовавшего столько труда и жизней.

– Чего желаете, братья-товарищи? – спросил он.

– Веди нас назад, атаман, довольно, устали, да и невмоготу больше биться с нечистью… Вишь, сколько нас перебито… На что и добыча нам, коли все ляжем здесь, – заговорил один из старейших казаков.

– Назад, назад!

– Довольно!

– Не помирать же здесь всем…

Таковы были единодушные возгласы казацкого круга.

Ермак обвел горящим взглядом толпу, дав этим знать, что хочет говорить.

Все стихли.

– Братья-товарищи! – начал он зычным голосом. – Знаю я труды ваши, ведаю доблесть вашу, видел ее в битвах, где, кажется, не бывал в задних рядах…

Он остановился.

– Вестимо, не бывал, всегда впереди, атаман, одно слово, – раздались восклицания.

– Видели вы, братья-товарищи, что исполнял я волю вашу и повез вас назад, а что вышло… Те же непрестанные битвы и невозможность теперь, в глубокую осень, перевалить через Камень в Россию… Что же нам делать? Показать поганым нехристям, что боимся их и бежим от них, или же выдержать два-три боя и ворваться в самое их серединное логово – Сибирь и, сделавшись хозяевами всей страны, положить ее вместе с нашими повинными головами к ногам батюшки-царя?.. Решайте же, братья-товарищи, назад – срам и те же труды, вперед – победа и царская милость. Не говорю уже о богатейшей добыче в городе салтана Кучума…

Ермак умолк. Несколько мгновений стояла гробовая тишина. Речь атамана, видимо, произвела впечатление.

– Коли для царя-батюшки, так вперед, – послышался чей-то голос.

Это было искрой, попавшей в порох.

– Вперед, вперед!.. – раздался единодушный взрыв голосов. – Веди нас, атаман, в их поганое логовище.

Ермак был доволен – тревожные морщины исчезли с его высокого лба. Поход на Сибирь был решен, а победа над Кучумом и взятие его города равнялась полному завоеванию всего сибирского царства.

XIX В столице Кучума

Кыкшлак, Искор или Сибирь, как назывался трояко город, служивший резиденцией салтана Кучума, стоял на высоком берегу Иртыша и был, собственно говоря, совершенно не похож на город, как мы себе представляем его в настоящее время.

Это было несколько десятков юрт, скученных между собою в полном беспорядке и обнесенных высоким валом. Таковы, впрочем, были в то время и другие татарские города, находившиеся за Каменным поясом. Сибирь была только несколько обширнее. Она считалась неприступной крепостью, так как кроме одной дороги, охраняемой татарами, подойти к ней ни с какой стороны не было возможности.