Эркюль Пуаро и Убийства под монограммой

– Нет, я окончательно запутался! С какой стороны ни посмотри, все время кажется, что Нэнси Дьюкейн и есть убийца, но у нее алиби от леди Луизы Уоллес… Ладно. Кому, кроме нее, могло понадобиться убивать Харриет Сиппель, Иду Грэнсбери и Ричарда Негуса, а теперь еще и Дженни Хоббс? – Я нервно заходил по комнате, злясь на себя за то, что не вижу выхода из этого лабиринта. – И если, конечно, вы еще не оставили свое безумное подозрение и до сих пор думаете, что убийцей может оказаться Рафаль Бобак, Генри Негус или Томас Бригнелл, то какой у них мотив? Какое отношение имеют эти люди к трагическим событиям в Грейт-Холлинге шестнадцатилетней давности?

– У Генри Негуса самый старый и самый почтенный мотив в истории: деньги. Он ведь сам рассказывал нам, что его брат, Ричард Негус, буквально проматывал свое состояние, не так ли? А еще он говорил нам, что его жена ни за что не соглашалась выгнать Ричарда из их дома. Смерть Ричарда Негуса освободила его брата от необходимости платить за его содержание. Дальнейшая жизнь Ричарда Негуса могла бы стоить его брату небольшого состояния.

– А Харриет Сиппель и Ида Грэнсбери? И Дженни Хоббс? Зачем Генри Негусу убивать их?

– Этого я не знаю, хотя могу подумать, – сказал Пуаро. – Что до Рафаля Бобака и Томаса Бригнелла, то у них нет и не может быть никаких мотивов, если они в самом деле те, за кого себя выдают.

– Полагаю, мы могли бы это узнать, – сказал я.

– Раз уж мы взялись за список возможных подозреваемых, то почему бы не включить в него Маргарет Эрнст и доктора Амброуза Флауэрдейла? – предложил Пуаро. – Они не были влюблены в Патрика Айва, однако желание отомстить за его смерть вполне могло двигать и ими. Маргарет Эрнст, по ее собственным словам, находилась в вечер убийства в своем доме одна. А где был доктор Амброуз, мы не имеем представления, поскольку вы дали обещание не искать встречи с ним, и – увы! – обещание свое сдержали. Придется Пуаро самому ехать в Грейт-Холлинг.

– А я вам предлагал поехать вместе, – напомнил я ему. – Хотя, если бы вы поехали, то не смогли бы побеседовать с Нэнси Дьюкейн, Рафалем Бобаком и другими. Кстати, тот молодой мужчина и женщина постарше, о которых, если верить Бобаку, беседовали Харриет, Ида и Ричард Негус, – я столько думал над тем, кто бы это могли быть, что даже составил список всех пар, связанных возможными романтическими отношениями. – Я достал листок из кармана. (Сознаюсь, я надеялся произвести на Пуаро впечатление, но он либо не был впечатлен, либо удачно скрыл это.)

– Джордж и Харриет Сиппель, – сказал я вслух. – Патрик и Франсис Айв. Патрик Айв и Нэнси Дьюкейн. Уильям Дьюкейн и Нэнси Дьюкейн. Чарльз и Маргарет Эрнст. Ричард Негус и Ида Грэнсбери. Ни в одной из этих пар женщина не является старше мужчины, по крайней мере, настолько, чтобы «в матери ему годиться».

Пуаро нетерпеливо цыкнул.

– Вы совсем не думаете, мой дорогой друг. Откуда вы знаете, что эта пара – молодой человек и немолодая женщина – вообще существует?

Я уставился на него, дивясь, не потерял ли он рассудок.

– Но ведь Уолтер Стоукли говорил о них в «Голове Короля», и Рафаль Бобак слышал…

– Non, non, – перебил меня Пуаро, забыв о хороших манерах. – Вы не обращаете внимания на детали: в гостинице «Голова Короля» Уолтер Стоукли говорил о женщине, которая сама положила конец романтическому увлечению мужчиной, разве нет? Тогда как в подслушанном Рафалем Бобаком разговоре жертв убийства речь шла о мужчине, больше не интересующемся женщиной, которая все еще жаждет его любви. Разве это могут быть одни и те же люди, одна и та же женщина? Как раз наоборот: это совершенно разные люди!

– Вы правы, – уныло ответил я. – Об этом я не подумал.

– Вас слишком увлекло ваше построение, вот что. Пожилая женщина и молодой мужчина здесь, и женщина постарше и мужчина помоложе там. Voilà[44], вы уже думаете, что это одни и те же люди.

– Да, так я и решил. Наверное, я занимаю чужое место.

– Non. Вы восприимчивы, Кэтчпул. Не всегда, но хотя бы иногда. Вы помогли мне выбраться из туннеля заблуждений. Помните, вы сказали, что Томас Бригнелл скрывает что-то личное потому, что ему стыдно в этом признаться? Это замечание оказалось впоследствии очень ценным для меня – необычайно ценным!

– Что ж, боюсь, я сам еще в туннеле, и ни с какого конца не видно ни зги.

– Даю вам обещание, – сказал Пуаро. – Завтра, сразу после завтрака, мы с вами нанесем один маленький визит. Он многое вам прояснит. Надеюсь, что и мне тоже.

– Полагаю, мне не будет позволено спросить, к кому мы отправимся в гости?

– Спросить вы можете, друг мой. – Пуаро улыбнулся. – Я позвонил в Скотленд-Ярд и попросил у них адрес. Вы бы сразу его узнали, назови я его вам сейчас.

Нет нужды говорить, что последнее совершенно не входило в его намерения.

Глава 18 Тук-тук, кто в домике живет?