Эркюль Пуаро и Убийства под монограммой

– Благодарю вас, мистер Бригнелл, – сказал я со всей теплотой, на какую был способен. – Вы очень нам помогли. – И тут же почувствовал себя виноватым за то, что не поблагодарил Бобака, а потому поспешно добавил: – А также и вас, мистер Бобак. И всех собравшихся.

– Кэтчпул, – прошептал Пуаро. – Большинство людей в этой комнате не произнесли ни слова.

– Но они внимательно слушали и задумывались над предложенными их вниманию вопросами. Думаю, что они заслужили благодарность.

– Вы верите в их разум, да? Может быть, это и есть те сто человек, к которым вы апеллируете всякий раз, когда мы с вами расходимся во мнениях? Bien, спросим у ста человек… – Пуаро снова повернулся к толпе. – Леди и джентльмены, вы все слышали, что Ричард Негус, Харриет Сиппель и Ида Грэнсбери были друзьями и что еду им принесли в комнату 317 в четверть восьмого вечера. Однако уже в половине восьмого мистер Бригнелл видел мистера Негуса на этом этаже, когда тот шел к лифту. Очевидно, мистер Негус возвращался, n’est-ce pas, – либо в свою комнату, номер 238, либо в номер 317, к своим друзьям? Но откуда же он шел? Ведь заказанные им сэндвичи и пирожки принесли всего пятнадцать минут назад! Неужели он сразу бросил их и устремился куда-то еще? Или сначала съел свою порцию за какие-то три или четыре минуты? И куда же он так торопился? Ради какого важного дела он так поспешно оставил комнату 317? Только ли для того, чтобы убедиться, что трапезу не поставят в счет двум леди? Разве нельзя было подождать двадцать, тридцать минут, а то и час, а уж потом заняться этим делом?

Крепкого сложения женщина с русыми кудрями и резко очерченными бровями вскочила из-за стола в конце комнаты.

– Вы все спрашиваете да спрашиваете, как будто я знаю, как будто мы все знаем ответы на ваши вопросы, а мы ничегошеньки не знаем! – Пока она выкрикивала эти слова, ее взгляд метался по комнате, останавливаясь то на одном присутствующем, то на другом, хотя обращалась она явно к Пуаро. – Я хочу домой, мистер Лаццари, – заскулила она. – Я хочу взглянуть на моих бедных крошек, убедиться, что с ними все в порядке!

Другая женщина, помоложе, сидевшая с ней рядом, положила ладонь ей на руку, пытаясь успокоить ее.

– Сядь, Тесси, – сказала она. – Джентльмен просто хочет помочь. Что с твоими пострелятами сделается, когда их и рядом с «Блоксхэмом» не было?

Услышав это замечание, предназначенное для успокоения толстушки Тесси, она и мистер Лаццари издали дружный вздох.

– Мы больше не будем задерживать вас, мадам, – сказал я. – И я уверен, что мистер Лаццари отпустит вас навестить ваших детей, если вы считаете это необходимым.

Лаццари дал понять, что это весьма возможно, и Тесси снова села на место, временно умиротворенная.

Я повернулся к Пуаро и сказал:

– Ричард Негус выходил из номера 317 не для того, чтобы договориться о счете. Он столкнулся с Томасом Бригнеллом на обратном пути, а значит, он уже успел сделать то, ради чего выходил. Мистер Бригнелл просто попался ему по дороге, вот он и решил заодно сказать ему о счете. – Этой маленькой речью я надеялся показать всем присутствующим, что у нас есть не только вопросы, но и ответы. Не все, конечно, но кое-что лучше, чем ничего.

– Мистер Бригнелл, вам не показалось, что мистер Негус просто воспользовался случайной встречей с вами, как сказал мистер Кэтчпул? Или он искал вас специально? Ведь это вы регистрировали его в среду, когда он прибыл в отель?

– Совершенно верно, сэр. Нет, он меня не искал. – Казалось, отвечая на вопросы сидя, Бригнелл чувствовал себя увереннее. – Он увидел меня и как будто вспомнил: «А, вот тот парень», – вы ведь понимаете, сэр.

– В самом деле. Леди и джентльмены, – Пуаро повысил голос, – совершив вчера вечером в отеле три убийства, убийца, или его сообщник, положил на стойку портье записку: «Да не покоятся они с миром. 121. 238. 317». Видел ли кто-нибудь из вас, кто именно оставил эту записку, которую я показываю вам сейчас? – Пуаро вынул из кармана квадратик плотной белой бумаги и поднял его в воздух. – Ее нашел портье, мистер Джон Гуд, в десять минут девятого. Возможно, кто-нибудь из вас обратил внимание на человека или людей, которые странно вели себя возле стойки? Подумайте! Наверняка кто-нибудь что-нибудь видел!

Толстушка Тесси плотно зажмурила глаза и повалилась на плечо своей подруги. Комната наполнилась вздохами и шепотами, вызванными, однако, лишь видом записки, написанной убийцей собственноручно, – эта материальная деталь придавала совершенному в отеле преступлению реальности.

Никто не знал, что сказать. Выяснилось, что если задать один и тот же вопрос сотне людей, то результат окажется неудовлетворительным.

Глава 6 Загадка Шерри