Ересь Хоруса. Омнибус. Том II (ЛП)

Сердце в груди билось, словно молот о наковальню, но сын Н’бела старался не дышать слишком глубоко. В такой близи от потока лавы воздух превращался в ядовитые миазмы сернистой щёлочи. Он уже чувствовал, как вокруг носа и кожи горла вздымаются волдыри. Обычный человек бы давно умер. Это лишь укрепило веру Вулкана в то, что на самом деле он не принадлежал к этому народу, что он не родился на Ноктюрне. Отец Вулкана, Н’бел, много говорил с ним перед состязаниями. Он пообещал запечатать подвал под кузницей и так и сделал, но не мог скрыть правду. Вулкан прямо спросил его перед началом, но не услышал ответа — слишком велика была печаль Н’бела. Возможно теперь он не расскажет никогда, и Вулкан так и не узнает о своих корнях.

Пальцы окаменели, в руке словно горели все огни кузни. Вулкан подумал, а не бросить ли шкуру? Обеими руками он мог бы вскарабкаться по скале. Пузырящийся, трещащий поток лавы словно звал Вулкана, умолял его упасть.

Впрочем, сказались и восемь прошлых дней. Вулкан не знал, сколько у него осталось силы — сейчас он едва чувствовал руки и постоянно боролся со странным чувством тяжести, угрожавшим непроизвольно ослабить хватку.

— Тебе меня не сломить.

Вулкан сказал это вслух, чтобы ободрить себя.

Треск лавы внизу был всё больше похож на оглушительный хохот.

Никто не мог понять, как бледнолицый чужак мог быть в каждом состязании ровней Вулкану. Никто не знал, откуда он пришёл, хотя некоторые думали про кочевые племена Игнеи. В этом Вулкан сомневался. Когда Чужеземец, как его потом назвали, пришёл в город, одежда его была незнакомой всем ноктюрнцам. От Гелиосы до Темиды среди населения планеты были культурные различия, но у всех было что-то общее. Что-то, чего не было у Чужеземца.

Его хвастовство было невероятной наглостью. Вулкан помнил, какое раздражение вызвал чужак, когда заявил, что сможет одолеть в состязании любого, даже чемпиона Гесиода. Сын Н’бела согласился скорее от изумления, чем из уважения.

— Пусть попробует, если хочет, — ответил он наедине отцу. — Глупец либо сдастся, либо погибнет в горах. Пусть решит наковальня.

Сейчас эти слова казались особенно недальновидными.

Манящая снизу река раскалённого камня резко вернула Вулкана к смертельной действительности.

Как он может проиграть? Что о нём подумают люди, если победит бледнолицый чужак?