Ересь Хоруса: Омнибус. Том 3

В расчетах Келл исходил из того, что цель будет стоять неподвижно, без шлема и прикрытия в виде метаэнергетических барьеров.

Цель, отличная от всех прочих. Цель… Существо, подобных которому никогда не убивали смертные люди…

— Невозможно.

Произнес ли ассасин это вслух, или воздух прошептал слово ему на ухо? Сложно сказать. Эристид часто забывал, как звучит его голос.

Может ли человек убить примарха? Может ли смертный сразить полубога? Часть Келла хотела на собственном опыте узнать, возможно ли это; другая часть с криком отвергала столь дерзновенный замысел. В самом начале миссии высокомерный, полный самолюбия ассасин считал, что сможет выполнить задание.

Но, после всего произошедшего, Эристид думал иначе. У него возникли сомнения.

Именно поэтому Келл должен был выстрелить — чтобы убедиться.

Чтобы заставить шепчущие голоса умолкнуть.

Виндикар.

Высокий готик, Старо-Терранское происхождение (до Раздора, прибл.) Инфинитив настоящего времени действительного залога от «виндико».

Сложное слово, образованное сложением корня «виндик» — «защитник, охранитель» и основы «дико» — «говорить».

Лексическое значение (многозначное слово): защищать; освобождать, вызволять, избавлять; утверждать, доказывать; мстить или карать.

Он хлебнул воды из дырявой фляги, ощутив пустой и безжизненный вкус пресной жидкости. Внезапно и ярко Келл представил, как пил вино, воспоминание вспыхнуло, словно факел в тёмной пещере его разума. Ассасин уставился на бутылку, и, обнаружив, что очиститель в её горлышке забился частицами грязи, вытряхнул их. Интересно, это Литэ принес ему фильтр или Эристид сам нашел запасной модуль на дне рваного вещмешка? И то, и другое представлялось возможным.

А потом вопросы мгновенно схлынули — он услышал сирены, завывающие в ущелье.

Это определенно не было галлюцинацией, повсюду метались маленькие летающие дроны, механогибриды в орлином обличье, пронзающие сумрак тонкими лучами поисковых сенсоров. Что они пытались найти?

Келл мог лишь догадываться о настроениях «Мстительного духа», но сегодня корабль явно вел себя раздражённо. Ассасин уже пробыл здесь достаточно долго — и сколько же? — чтобы сообразить: что-то пошло не так.

Шло сражение. Где-то там, наверху, в сотне палуб отсюда, за стенами стратегиума, Воитель и капитаны Сынов Хоруса занимались смертоубийством — Келл скорее чувствовал, чем знал это, но к тому времени он уже больше доверял инстинкту, а не рассудку. Эристид позволил себе превратиться в дикое, ведомое примитивными реакциями животное, терпеливого хищника. Исчез человек, вынужденный планировать и ждать, ждать и планировать. Келла не интересовало, за что бьются участники далекой схватки, подобные мысли были слишком смутными, отвлеченными и легко ускользающими. Всё, чего хотел ассасин — чтобы Хорус пришёл к нему.

И так будет. Келл видел это во сне-видении, деяние уже свершилось на каком-то ином плане времени и вероятности. Так шептали ему голоса.

— Эристид!

Ассасин резко повернулся, услышав сиплый голос, зовущий его по имени, и увидел матроса, бегущего по палубе к укрытию. Серва била паническая дрожь, а из пореза на щеке текла кровь, заливая лицо.

Выругавшись, Келл бросил быстрый взгляд на железный каньон. Несколько механических птиц, прервав спиральные облёты ущелья, разворачивались в их сторону — должно быть, услышав крик этого придурка.

Уже не в первый раз ассасину захотелось, чтобы камуфляжный плащ работал, как следует. Будь он в полностью исправном состоянии, Эристид просто залёг бы и завернулся в маскировочную ткань, а дроны приняли бы Келла за холодную стальную балку, выступающую за край мостика. Но сейчас истрепанный и дырявый плащ мог прикрыть ассасина лишь в диапазоне видимого света, от провидцев ближнего действия, как и термальных, ультрафиолетовых или магнитно-звуковых сканеров он не спасал.

Эристид устремился к Литэ, резкими жестами приказывая тому найти укрытие.

— Тихо, придурок, тихо! Они приближаются, не видишь, что ли?

Палубный матрос кое-как спрятался за теплообменником.

— Я пришел предупредить вас, господин Келл.

Вблизи лицо серва выглядело иначе — татуировка, ведьмин знак, казалась более детальной, чем раньше, линии, нанесенные краской, превращались в шрамы, распухшие и налитые кровью. Кроме того, Литэ смотрелся изможденнее прежнего, глаза и щёки матроса глубоко запали. Даже кровь, текущая по лицу, выглядела ослабевшей — жидкой, больше похожей на багровые чернила.

Чернорабочий не обращал внимания на пристальный взгляд ассасина.