Ересь

Я неопределенно кивнул, не желая обнаруживать своего удивления. Флорио недоуменно хмурился.

— Надеюсь, чужими людьми мы будем оставаться недолго. Но даже в нашем славном и свободном королевстве есть такие места, где следует проявлять осторожность. Интересно было бы узнать, что привело вас в «Колесо Катерины»?

Я равнодушно пожал плечами:

— Проголодался. Увидел вывеску и зашел поесть горяченького.

Дженкс запрокинул голову и громко расхохотался, выставляя напоказ кривые зубы.

— Ну, думаю, вы быстро поняли, что не туда забрели. Хотя не очень-то учтиво было с вашей стороны сказать юному Хамфри, что такой пищей вы не угостили бы и собаку! — Смех оборвался так же внезапно, как начался, и в комнате повисло тревожное молчание.

— Вы знаете итальянский?

— Я говорю на семи языках, доктор Бруно, хотя по мне этого и не скажешь. Внешность у меня не слишком-то академическая, согласен. Но вы же не станете судить человека по лицу, вы же и сами из тех, кого с первого взгляда не разгадаешь. Слыхали, что говорят про меня в Оксфорде?

— Не слыхал! — отрезал я. Этот тип, похоже, наслаждался своей дурной славой. Но я не собирался подыгрывать ему и с удовлетворением отметил, что мой ответ несколько его обескуражил.

— Меня именуют учеником дьявола, Бруно, — сообщил он мне с полуулыбкой, раздвинувшей тонкие губы. — Обо мне песенки сочиняют, запугивают мною детей. Говорят, я с помощью колдовства убил три сотни человек. Что вы на это скажете?

— Скажу, что тюремная лихорадка может распространяться очень быстро, — холодно отвечал я.

— И вы безусловно правы. Однако почему же я сам не заболел?

— Здоровы как бык, очевидно, — парировал я, непроизвольно косясь на те места, где полагалось бы расти его ушам. — Вы такой же колдун, как я или вон Флорио.

— Колдун, как вы? — Дженкс вытаращился на меня и вновь расхохотался. — Славный у вас приятель, синьор Флорио, с ним и клоунов не надо, — снисходительно прибавил он.

Флорио совсем растерялся. Он чувствовал, что мы с Дженксом ведем какую-то непонятную ему игру.

— Прибыл мой Монтень, мастер Дженкс? — коротко осведомился он. — Хотелось бы получить его. Или я напрасно вышел в столь скверную погоду?

— Да уж, скверная погодка, прямо-таки поганая, — подхватил Дженкс, одаряя меня загадочной улыбкой. — Два тома прибыли морем еще в конце прошлой недели, дорогой мой Флорио, и даже в эту апокалиптическую погоду сумели в субботу доехать из Плимута до Оксфорда. Никто не может сказать, будто я подвожу тех, кто мне доверяет. Подождите минуточку, я найду ваши книги. — Он вновь коротко поклонился и, не поднимая головы, нырнул в заднюю дверь, в свою мастерскую.

Флорио обернулся ко мне.

— Прошу вас, дайте мне клятву молчать, Бруно, — прошептал он, притрагиваясь к моему рукаву.

Широко раскрытые глаза смотрели серьезно, даже умоляюще. Я кивнул, затаив дыхание, ожидая, что он скажет, наконец, что-то о той записке: ведь нас прервали посреди столь занимательного разговора.

— Я решил посвятить себя огромному, поистине грандиозному труду, который сохранит для потомства мое имя рядом с именем великого просветителя, чьему гению я всегда буду смиренно поклоняться. Это куда важнее, чем дурацкое собрание пословиц. — Он покрепче ухватил меня за рукав, глаза его сияли. — Я собираюсь перевести «Опыты» Мишеля де Монтеня для английских читателей!

— Он знает об этом? — задал я очевидный вопрос.

Флорио смущенно потупился.

— Я написал великому человеку, предлагая ему свои ничтожные услуги в качестве переводчика, но пока не получил от него согласия, — признался он. — Мастер Дженкс по моей просьбе заказал французское издание, так что теперь я смогу послать месье де Монтеню образчик своего перевода, и тогда мне остается только надеяться на его одобрение. Но вы же понимаете, чтобы осуществить подобный труд, понадобится немало времени и расходов, вот почему я написал вам…

— Любая книга из любой страны! Обращайтесь к Роуленду Дженксу, и если я не смогу отыскать это издание, значит, его просто не существует! — провозгласил хозяин, выпрыгивая из тени. В каждой руке у него было по книге; не слишком пухлые тома, затянутые в темную телячью кожу и перевязанные кожаными ремешками. Он заговорщически подмигнул мне. — Любую книгу, доктор Бруно, по справедливой цене. — Выразительный взгляд остановился на кошельке Уолсингема, скрытом под полой моего камзола. Я сделал вид, будто ко мне этот намек не имеет ни малейшего отношения, хотя внутренне поежился: этот человек знал обо мне куда больше, чем следовало. Кто его информировал? Бернард?

Дженкс протянул оба тома Флорио, и тот принял их в руки с такой нежностью, словно это были его новорожденные близнецы.

— Из Нидерландов вы тоже получаете книги? — Я постарался, чтобы вопрос мой прозвучал безразлично.