Эра Зигмара: Омнибус

— Я поведаю тебе одно сказание, — мягко произнёс Череп. — Была однажды земля, а в самом её сердце лежал славный город под названием Мир. Были у него короли, добрые и справедливые, и правили они образцово. Много войск было у Мира, умелых в битве, и состоящих из могучих воинов и рыцарей, что седлали сказочных зверей. Сотен волшебников они могли призвать на войну, а жители той земли превосходно владели ремеслами. Они были миролюбивы, но с готовностью направили свои умения на создание смертоносных устройств, как только боги оставили Владения. Благодаря этим механизмам, они оставались свободными даже тогда, когда соседние с ними народы пали пред Хаосом и были либо уничтожены, либо совращены один за другим, до тех пор, пока земля Мира не осталась в одиночестве посреди моря тьмы.

— Многие годы Мир сопротивлялся, подобно лучу света в тёмную эру крови. Беженцы из других земель заполонили его улицы, но город принимал их без возражений. Многообразие стало их силой.

Череп вздохнул.

— Есть лишь одно сказание, что может поведать Хаос, и оно о поражении. Рано или поздно, оно настигнет всех, кто отвергает Четвёрку. Каждый год границы Мира сужались. Область там, остров здесь. Иногда город отвоёвывал свои земли обратно и вновь обретал то, что было утрачено. Каждая победа омрачалась горечью, ведь столь многие гибли за возвращение земель, обращённых в пустоши силами Хаоса. Моря наполнялись кровью, леса оборачивались зарослями из вопящих костяных деревьев, сельские угодья превращались в пыльные равнины, где каждой ночью сталкивались в бою призрачные рати. Очень немногое из возвращённого можно было использовать вновь, и с каждым таким укусом Мир умирал — и так продолжалось, пока не остался лишь сам город.

— Ушкар Мир, — закашлялся мужчина. — Он был королём?

Череп помотал головой.

— Нет. Ушкар был не королём, но чемпионом своей эпохи, так щедро благословлённым воинским умением, что мог бы соперничать с самим Зигмаром. Он был невероятно опытным стратегом, каких не встречалось со времён Эры Мифов. — Череп улыбнулся тщетности этого. — Но он не мог победить. Вскоре пришла неотвратимая ночь, когда стены Мира были осаждены в последний раз. Вся мощь ратей Кхорна обрушилась на этот последний город, поскольку непрекращающееся сопротивление Мира стало оскорблением для Повелителя Войны. У них не было надежды на победу. Но Ушкар, он был… и остаётся… исключительным созданием. Взглянув на бесконечную орду из меди и стали, он не отчаялся. Он не мог победить, только не на этом поле битвы, поэтому он выбрал другое. Вот почему Ушкар пожелал выжить — чтобы найти место, более подходящее для победы. Как говорят, его пригласил присоединиться к Тёмному Пиру сам Корг Кхул. Ушкар Мир согласился без возражений.

— Как и я, как и я! Мне так жаль, так жаль. — Мужчина задыхался от слёз. — Так жаль.

— Не проси прощения! — встрепенулся Череп. Он указал на сражающихся смертоносцев. — Вот он — Укшар Мир. Его желание жить — это не какое-то жалкое стремление продлить бессмысленное существование. Мир замышляет месть! Без остатка посвятив себя красному пути Кхорна, он надеется достигнуть высот демоничества и бросить вызов самим богам. Разве ты не видишь, мой друг? В разумном мире человек обретает бессмертие в своих детях, в своих творениях. Но это больше не разумный мир. Дети зарублены, творения повергнуты. Если великие силы вселенной забрали твою семью и достижения, у тебя остаётся лишь один способ обрести бессмертие — выживать и превзойти своего господина. Разумеется, Владыка Черепов знает о стремлении Мира, но мне кажется, что Кровавый Бог находит что-то приятное для себя в его непокорности. Возможно, Ушкар добьётся успеха; возможно, высокомерие — единственная слабость богов. Возможно… ну, кто знает?

Череп опустил взгляд на кровавого налётчика. Незрячие глаза закатились, свет ушёл из них. Ужас застыл на мёртвом лице.

— Вот что я усвоил, вот чему Мир научил меня, — Череп встал.

— Черепа для Трона Черепов! — прошептал он и отсёк голову человека быстрым ударом меча сверху вниз. Вытащив из земли длинный нож, воин поднял голову и отнёс её к пирамиде. Забросив трофей на самый верх, Череп отправился к следующему мертвецу, чтобы повторить этот скверный обряд.

Пирамиды из черепов росли по всему полю битвы.

Наконец, когда опустилась ночь, Матрор пал. Оба смертоносца вымотались, их тела были иссечены дюжинами порезов, а доспех Матрора покрылся трещинами. Оба смертоносца были залиты кровью с ног до головы. Противник Мира запнулся о рогатый шлем мёртвого кровавого воина и упал, но тут же упёрся безымянным оружием в труп, чтобы подняться. Если бы он не устал, то быстро сумел бы вновь оказаться на ногах.

Если бы он не устал.

Кровавая Злоба ударила по клинку Матрора. С леденящим душу воплем она разрубила металл. Чары покинули клинок Матрора с мощным хлопком, и половинки меча обратились в крупную пыль, осыпавшуюся наземь.

— Подожди! — закричал Матрор.