Эра Зигмара: Омнибус

Над упавшим возвышался истинный великан, который был настолько же громаднее кровавых воинов, насколько они превосходили отребье Слейха. Броня его, украшенная черепами и отделанная по краям окровавленной бронзой, в угасающем свете отливала тусклой краснотой прокисшего вина. В руках гигант держал огромное медное древко, увенчанное символом Кхорна из тлеющего скрытой злобой металла.

Значит, вот он, вожак неприятелей, чемпион, мрачная воля которого держит военную банду в узде. Никогда прежде Ракх не видел столь превосходных доспехов и оружия, наполненного такой могучей, опаляющей землю силой. На севере прозвучал первый удар грома, и, пока над равниной прокатывались его отголоски, налетчик извивался в грязи высотой по лодыжку стоящему воину. Он отползал назад, думая только о том, как спастись от нависшего над ним великана.

Одним-единственным шагом чемпион непринужденно подступил к Ракху и высоко воздел древко. По рукояти побежали красно-коричневые отблески разрядов, с треском вгрызавшиеся в навершие с кхорнитским символом. Налетчик мог только смотреть снизу-вверх на своего убийцу, уже сжимаясь в предчувствии мучительной боли от удара шипастым острием древка в живот. Как он и ожидал, шест начал опускаться, и Ракх плотно зажмурился.

— Клеймитель Черепов! — донесся из ночной тьмы рык, сотрясший землю под ногами сражающихся.

Время остановилось. Умолкли вопли, стихли отголоски боевых кличей.

Сообразив, что всё ещё дышит, налетчик медленно открыл глаза. Наконечник древка, крепко сжатого в руках чемпиона, замер в паре дюймах от тела Ракха. Череполикий шлем великана не выражал никаких чувств, виднелось только сияние двух нечеловеческих глаз, пылающих за вычурной железной маской.

Чемпион банды не шевелился. Воины вокруг него не шевелились. Словно пойманные в какую-то невидимую сеть, они замерли посреди резни, а уцелевшие кровавые налетчики съёжились на земле рядом с ними.

Затем великан нехотя отвел остроконечное древко. Отползая от знаменосца, Ракх то и дело поглядывал на стоявших рядом воинов. В конце концов, налетчик добрался до Слейха, который валялся на земле с глубокой раной в груди. Несмотря ни на что, блестящие лохмотья плоти привлекли голодное внимание Ракха.

— Что это такое? — прошептал налетчик.

Посеревший лицом вожак с трудом показал рукой. Нечто иное спускалось по восточному склону долины, скрипя попадавшимися на пути камнями. Кровавые воины расступались, давая ему дорогу, а знаменосец оставался на месте; всё такой же недвижимый, как истукан, он крепко держал кхорнитский шест.

— Кровь для Кровавого бога… — словно молясь, пробормотал Ракх. Молитвы никогда не помогали, — только не в этих землях, — но привычки былых поколений ещё не исчезли.

По краю низменности прокатились отголоски нового удара грома. Заморосил дождик, капли с шипением падали на извилистые трещины в земле-коже Владения. Налетчик уставился в полумрак, одновременно устрашенный и привлеченный открывшейся картиной. Неясный ужас теперь повис над всей стаей, даже более жуткий, чем тот, что внушал знаменосец и его обученные убийцы. А затем обладатель голоса выступил из теней, и сердце Ракха заколотилось по-настоящему.

Перед ними предстал настоящий колосс, облаченный в такую же искусно сработанную багряную броню, что и его капитан, но каждый фрагмент и пластина доспехов были больше, прочнее, лучше. Всё в этом создании сочилось темной, величественной экстравагантностью, от постукивающих друг о друга черепов на поясе до шипастого бронзового венца, высоко вознесенного над плечами. Верхнюю часть его лица скрывала костяная маска, но на виду оставалась нижняя челюсть — пятнистый клочок кожи, выдубленной годами, раздутой от выпирающих клыков, покрытой шрамами и татуировками в виде змей. Монстр был вооружен двуглавым топором с лезвиями, запятнанными старыми потеками, и рукоятью длиннее, чем рост смертного мужчины. У ног его ступала громадная мускулистая гончая с чешуйчатой шкурой, челюстями-тисками и в унизанном шипами ошейнике. Обнажив на Ракха желтые клыки, тварь испустила долгий, пронзительный вой.

Даже в краю столь падшем и разоренном, как Серный Полуостров, встречались владыки, способные внушать ужас совершенно иного порядка. Некоторые из этих гибельных королей столь всецело отдались порче, что их тела испускали её, подобно аромату, отравляя самый воздух вокруг таких существ. Ракх, принадлежавший к самым низменным из паразитов, мало что знал о творениях Бога Резни, но даже он сейчас чувствовал тлетворный смрад, глубоко впитавшийся в душу чудовища перед ним.

Гремя броней, кровавые воины преклонили колени, приветствуя величайшего убийцу в своих рядах. Даже знаменосец склонил шлем, хотя жест вышел странным: показалось, что великан дергает невидимую цепь, которая приковала его к земле и не дает продолжить резню.

— Трекс, — произнес военачальник голосом, от которого у Ракха заныли челюсти. — Трекс.