Эра Огня

Одним пасмурным утром глава Авиранского Лжеборческого комитета, самолично утвержденного им пятнадцать лет назад, он же наместник в городе – Влас Аморанок, сидел у себя в кабинете и о чем-то размышлял, иногда заговаривая вслух. Но хитрецу, если бы такой оказался поблизости, вряд ли удалось бы что-то подслушать, слишком неясно и непоследовательно звучали слова наместника. Лицо его маленькое, невыразительное, с острыми чертами и подозрительными глазками, никогда не оставалось спокойным надолго. Странные мысли бродили у него в голове и всегда находили отражение на лице. Вот его тонкие бескровные губы сложились в коварную ухмылку, неожиданно сверкнули глаза, и тут же проворная судорога расколола это лицо на части и сделала его неузнаваемым. Собеседник грозного наместника немеет от страха, силясь разгадать, что стало причиной этой внезапной перемены. Но обыкновенно, причиной становились мысли, не имеющие никакого отношения к несчастному (а собеседники наместника в основном бывали несчастными). Влас Аморанок обращал мало внимания на реальных людей. Погруженный в себя, он мог совершенно забывать об их присутствии. Гневался, одобрял или казнил он уже позже. В своем воображении рисуя образ того или иного человека, наделял его достоинствами и недостатками по собственному желанию и в соответствии с этим вершил судьбы. Увы, редко создаваемые им химеры имели что-то общее с оригиналом.

Наряду с непомерной жестокостью к другим жила в его душе горькая жалость к себе. На протяжении всей жизни он не мог принять своей фамилии. Когда-то в детстве, когда Влас жил с родителями в небольшой усадьбе, на тихой, ничем не примечательной улице Жатвы, где раньше жили только жнецы и пахари, но потом они переселились ближе к окраинам города, освободив место на улице для небольших усадеб, вроде той, в которой жил маленький Влас… Так вот, когда-то в детстве Влас случайно услышал, как его наставник Щелчок (такой кличкой наградил Влас наставника за бесконечные щелчки по носу, которыми тот, без сомнения, злоупотреблял) беседовал с кем-то на кухне. Среди легкомысленной болтовни Щелчок упомянул своего воспитанника: «Бедный мальчик, – с грустью произнес он, – ему предстоит прожить жизнь с такой фамилией». Женский насмешливый голос поинтересовался, что не так с фамилией мальчика. «О! – воскликнул Щелчок, – фамилия его означает – изгнанный за грехи! Плохая фамилия». Подслушанный разговор произвел сильное впечатление на Власа. Он захотел узнать больше. Мрачнее тучи, он отправился в библиотеку, которой прежде не посещал годами. Там он перерыл сотни книг, разыскивая подтверждение словам болтливого наставника, но ничего подобного не нашел. Загадка осталась неразрешенной. Однако с тех пор он считал, что именно фамилия виновата во всех его злоключениях. Если кто-то произносил ее вслух, то обязательно в этот день с ним должна была приключиться неприятность. Фамилия сопровождала его всюду как злой рок и, конечно, она была причиной всех ошибок, совершенных наместником. Никто об этой странности Власа не знал. Своим священникам и разведчикам жестокий учредитель лжеборчества наказал величать себя Высокоборство Влас или просто Ваше Высокоборство, и не упоминать фамилии понапрасну. Гончие (так он называл священников-лжеборцев и разведчиков), подчинялись ему беспрекословно. Их служение граничило с поклонением. Долгие годы он оставался для них божеством. Отправь он на смерть хоть всю монаршую семью, никто бы и не подумал воспротивиться. Наместник не мог ошибиться. Для многих он был страшнее и величественнее императора. И уж если он надумал забыть о своей фамилии, все остальные забывали вместе с ним.

Так, сидя за столом и заговаривая с собой, Влас Аморанок совсем перенесся в свое воображение и не слышал, как к нему быстрым шагом вошел один из его лжеборцев. Это был юноша двадцати лет, с густой копной волос, грустными глазами и слишком упрямым ртом. Его красивые черты сыграли с ним злую шутку: создавалось впечатление, что он страдает от своего упрямства. Возможно так оно и было. Ходил он всегда спешно и стремительно, даже если никуда не спешил. В его походке жила его нетерпеливая душа. Вечно она рвалась ввысь, увлекая за собой мысли и дела юноши. Он родился мечтателем. Он рвался изменить мир. В мечтах перекраивал все на свой лад: где люди подобны ангелам и всегда счастливы; злодеев не существует, они не могут существовать в мире, где правит любовь и справедливость. Он видел рай на земле и серьёзно полагал, что этого можно добиться. Только не знал, с какой стороны приступить к делу. Звали его Данил.