Эпоха тьмы (ЛП)

Устало оглядывая сооружение, Дантиох не мог не признать, насколько метким оказалось сравнение Железного Палатина. В промозглом мраке исполинской пещеры яркие огни прожекторов и слабые светящиеся точки амбразур были похожи на созвездия в темном ночном небе. Это впечатление еще больше усиливали фосфоресцирующие колонии бактерий, пирующих на выходах полевого шпата на своде пещеры, и тусклые отблески отражений на лоснящейся, черной как смоль поверхности прометия внизу: они создавали впечатление далеких звезд и галактик.

— У тебя есть новости? — осведомился Дантиох у Тарраша.

— Да, Кузнец Войны, — ответил Железный Палатин. Космодесантник был в полном боевом доспехе в цветах легиона, за исключением латных перчаток и шлема, которые он держал в руке. Бдительность (или паранойя, как считали в некоторых других легионах) Железных Воинов была общеизвестна. Шаденхольд и его гарнизон находились в состоянии постоянной боевой готовности. Тарраш провел ладонью по лысой голове. Его темные глаза и кожа были в точности такими же, как у самого примарха, — отцовское благословление сыновьям. Когда Дантиох повернулся к нему и в прорези железной маски проник свет, Тарраш мельком заметил пожелтевшие, налитые кровью глаза и морщинистую кожу, выцветшую от времени.

— И?

— Флагманский корабль «Бентос» приветствует нас, милорд.

— Значит, Пятьдесят первая экспедиция возвращается, — проскрипел Дантиох. — Мы уже давно видим их на экранах слежения. Почему они приближаются так медленно и не выходят на связь?

— Они сообщают, что у них были проблемы при пересечении поля обломков, — доложил Железный Палатин.

— И они приветствуют нас только сейчас? — раздраженно парировал Дантиох.

— «Бентос» случайно зацепил одну из наших орбитальных мин, — сообщил Тарраш своему господину. Дантиох почувствовал, как его губы, скрытые под решетчатой лицевой пластиной, сложились в некое подобие улыбки.

— Неважное начало для визита, — сказал Кузнец Войны.

— На время ремонта они останутся на месте, — добавил Железный Палатин. — И запрашивают координаты для скоростного спуска к поверхности.

— Кто запрашивает?

— Кузнец Войны Крендл, милорд.

— Кузнец Войны Крендл?

Тарраш кивнул.

— Похоже на то.

— Значит, Идрисс Крендл теперь командует Четырнадцатой Великой ротой.

— Даже под вашей командой, — заметил Тарраш, — он был не более чем клубком амбиций в полированном керамите.

— Возможно, ты все-таки получишь свое звездное небо, мой Железный Палатин.

— Полагаете, мы сможем присоединиться к легиону, сэр?

Дантиох очень долго молчал — Кузнец Войны погрузился в воспоминания и размышления.

— От всей души надеюсь, что нет, — ответил он наконец.

Похоже, ответ не понравился Железному Палатину. Дантиох положил руку в перчатке на плечо Тарраша.

— Пошли «Бентосу» координаты Орфических Врат и отправь две «Грозовые птицы» ожидать у поверхности, чтобы сопровождать наших гостей.

— Орфических Врат, сэр? Наверняка…

— Давай устроим новому Кузнецу Войны прогулку по самым эффектным безднам и системам пещер, — сказал Дантиох. — Живописный маршрут, если угодно.

— Как пожелаете, милорд!

— А тем временем пригласи капеллана Жнева, полковника Круйшанка, достопочтенного Вастополя и адепта с Большого Дамантина на встречу в Большом Реклюзиаме. Там мы примем наших гостей и услышим из уст олимпийцев, чем занимались братья в наше отсутствие.

Большой Реклюзиам гудел от надсадного кашля Кузнеца Войны и ударов молота его капеллана. Зал легко вмещал весь гарнизон Шаденхольда в количестве тридцати Железных Воинов для отправления ими своих культовых церемоний и ритуалов. В действительности из-за того, что крепость постоянно находилась в состоянии повышенной боевой готовности, на службе редко бывало больше десяти Легионес Астартес одновременно.

Дантиох и его капеллан не допустили, чтобы подобные ограничения повлияли на изначальный замысел и великолепие зала. Железных Воинов на Малом Дамантине было немного, но они были велики душой, и их сердца переполняла возвышенная вера и преданность своему Императору. Исходя из этого, Большой Реклюзиам являлся самым большим помещением в крепости, способным служить духовным нуждам десятикратно большего числа воинов. Со сводчатого каменного потолка свисал черный лес железных прутьев, раскачивающихся в воздухе над проходом к центральному алтарю. Они усиливали звуки культовых обрядов, молитвенных и хоральных песнопений маленького гарнизона до величавого гула. Все это поддерживалось ревом церемониального горна на возвышении в передней части зала и ритмичным стуком молота по железу, возлежащему на алтаре-наковальне.