Эпоха теней

У Антона хорошая позиция, он отменный стрелок — но и с другой стороны будут матёрые волки. Полчаса — и пираты всё равно прорвутся. Вот только на погрузку артефакта ещё минут пятьдесят, не меньше. Антон вдруг подумал о последних словах директора. Верил бы в Бога — решил, что этот бой его искупление за последние три года. Вот только он не верит. Зато… «Был бы жив отец — сейчас бы мной гордился», — с этой мыслью Антон выложил на «порог» перед собой памятный знак отца, который всегда был с ним. И захватил в прицел первого врага.

Цена победы

Заметив человека, идущего по коридору к дверям центрального трюма, четвёрка космических десантников захлопнула забрала шлемов и взяла разрядники наизготовку. Но увидев приметный белобрысый ёжик — такой на крейсере был только у полковника Службы Безопасности, десантники успокоились. Приложить руку к генетическому сканеру на стене посетителя всё же заставили, как и пройти остальной комплекс проверки, хотя куратор от СБ, во исполнение какой-то инструкции, заходил в трюм каждый день. Сегодня, как и всегда, сканер замигал зелёной полосой, остальные системы распознавания тоже определили человека, и на тактических дисплеях шлемов появилась надпись: «Полковник Пётр Йоргенсен. Полковник Службы Безопасности Терранской Федерации. Статус доступа к объекту — разрешено».

Дверь трюма скользнула в сторону. Пётр кивнул, как всегда поблагодарил охранение:

— Спасибо за службу.

И шагнул через порог. Дверь ту же встала на место.

Центральный трюм «Орла» был огромен, несколько сотен метров в поперечнике. Но в этом рейсе почти пуст, если не считать смонтированных в самом центре амортизаторов, на которых стоял Инвертор. Изумрудный куб в рост человека. Пётр, строго по инструкции подошёл вплотную, сначала осмотрел артефакт визуально, потом вывел на дисплей системы амортизации данные о состоянии оборудования и внимательно прочитал. Всё в порядке, монтировавшие крепёж специалисты знали своё дело. Сорвать Инвертор с постамента не могло даже попадание в крейсер плазменной торпеды. А уж уничтожить изделие Древних был способен только термоядерный взрыв.

Закончив проверку, Йоргенсен подошёл к артефакту вплотную и приложил к поверхности ладонь. Подсознание заставило тело невольно вздрогнуть. Пётр не раз видел, как после этого куб желтел, а человек таял в столбе изумрудного пламени, Инвертор же в обмен на жертву ненадолго менял в заданной точке свойства Вселенной… Например заставлял стабильные изотопы кислорода или азота превращаться в радиоактивные. Впрочем, разум тут же непроизвольную панику задавил. Всё наследство расы Древних срабатывало только от индивидуумов со строго определёнными параметрами. Сколько полковник ни прикасайся, поверхность так и останется зелёной со вспыхивающими прожилками голубого цвета. А куб — мёртвым…

Впрочем, мёртвым только в переносном смысле. То, что выглядело как камень, ладонью ощущалось как тёплая мягкая кожа. Да и учёные в один голос утверждали, что Инвертор на самом деле живой организм. Разве что спорили: то ли он искусственно выведенный родственник вирусов, только структурированный не только на атомарном, но и на ядерном уровне… то ли это последний представитель какой-то реликтовой неорганической жизни эпохи молодости Вселенной. Древние его нашли и приручили. Военных эти рассуждения особо не интересовали, главное, что Инвертор уже можно использовать как уникальное оружие.

Арес кидал свои жалящие стрелы третий год. Большой войны в мирах Галактики не ждал, наверное, никто, тем более такой кровавой и жестокой. Началось всё как очередной пограничный конфликт извечных противников — хельмов и гильдов. Внезапно на стороне людей-птиц, желая отомстить хельмам, вмешалась Терранская Федерация. А Консулат Дайто в ответ поддержал своего давнего союзника. Хоть Великие консулы и отрицали свою принадлежность к роду хомо, забывать и прощать унизительные поражения они тоже не умели… В первые несколько недель новость едва пробивалась на задворки информационных лент да на последние страницы «жёлтой прессы». Но вскоре конфликт стремительно втянул в себя ещё несколько рас, одну за другой. Слишком много у всех накопилось друг к другу обид и претензий, слишком многие увидели удобный повод «скруглить» границы.

Буйный и бурный патриотизм зашкаливал в Терранской Федерации с первых дней. Газеты пестрели победными реляциями с фронтов, Сенат вешал награды. Обыватели с гордостью и восхищением смотрели на военных, а на вербовочных пунктах не иссякал поток добровольцев.