Эпоха Отрицания

– Это сильно подпортило бы общественные связи нашего Бюро. А президент? – Она сокрушенно покачала головой.

Барнс промолчал, и тогда наконец снова заговорил Полсон:

– Мы ценим ваше мнение, Рейчел, но едва ли будем двигаться именно по такому пути. По крайней мере, не сейчас. Все-таки нам нужно самим их отыскать. Вот тогда мы предъявим общественности и Бишопа, и детей – в качестве своеобразного подарка.

Он и его замы были единодушны, и ничто не могло их поколебать. Невежество, невежество…

– Тогда мы не найдем его, – холодно проговорила агент спустя некоторое время. – И не найдем до тех пор, как он сам этого не захочет.

Эрин едва не рассмеялась.

– Думаю, мы стали неисправимыми пессимистами.

– Но надо же сохранить хоть немного веры в правительство, – сказал Барнс. – Мы тупо суемся в те страны, где ни черта не понимаем, мы сидим сложа руки, когда на наши города обрушивается стихия, и мы позволяем нашим школам превращаться в дерьмо. Несмотря на все это, есть одна вещь, в которой мы действительно хороши, – находить людей, которые не хотят быть найденными.

Глава 07

Кевин Мур был одним из многих. Таких, как он, здесь было еще одиннадцать человек: каждому около двадцати, каждый окончил колледж и полон революционного пыла. Всю группу временно поселили в ветхом двухэтажном доме, неподалеку от подножия Черной горы в Вайоминге. Они вместе готовили, ели и мыли посуду. У них даже были одинаковые псевдонимы – всех парней звали Джорджами, а девушек – Мэри. В самом начале, когда им это сказали, одна из девушек подняла руку.

– А если мы – трансгендеры?[18]

– Тогда вам самим решать, – сказала высокая зеленоглазая Мэри, которая до этого открыла дверь и приветствовала Кевина и Трейси в «антифашистской зоне».

Мур сначала не понял, в чем задумка с одинаковыми именами – как они могли контактировать между собой, если в помещении находилось более двух человек? Но через несколько дней до него все-таки дошло: при общении в группах люди были вынуждены смотреть друг на друга, встречаться взглядами. Конкретный «Джордж» идентифицировался не по имени, а по направлению, в котором смотрел говорящий, по тому, чье лицо говорящий хотел бы увидеть. И все эти пристальные взгляды постепенно сблизили их.

Кевин не раз представлял себе, что произойдет после того, как он окажется в подпольной организации. Он предполагал нечто более схожее с его воинской службой или с палестинскими тренировочными лагерями, которые он помнил по старым кинофильмам. Там занимались усиленной строевой подготовкой, преодолевали бесчисленные препятствия и стреляли по мишеням в пустыне. Но здесь, хотя учебная стрельба тоже являлась составной частью их режима, она казалась не такой важной, как те слова и речи, которые заполнили все дни пребывания на новом месте.

Они читали книги. Дом был битком забит беллетристикой и книгами по политологии и истории, и днем они садились в круг по шесть-семь человек и горячо обсуждали пороки и беды современного общества. Это называлось «Тайным семинаром». Как сказал Муру как-то Джордж, застреливший женщину в «Форде», у каждого человека свои собственные счеты с действительностью. Джордж из Огайо рассказал о старшем брате, славном худощавом юноше, который за пять лет превратился в безработного, ожиревшего, больного диабетом неудачника. А все потому, что закрылся завод, где он работал, а обществу было наплевать на то, что с ним произошло.

– Сочувствие, – сказал он членам группы. – Цивилизация без сочувствия не стоит того, чтобы ее поддерживать.

Мэри из Луизианы – именно она спрашивала о трансгендерах – с головой ушла в детали гендерной политики и даже в одежде американского потребителя увидела репрессии общества и склонение к издевательству над собой.

– Если мы не соответствуем определенному набору качеств, нас просто игнорируют. От такой пустой траты времени выть хочется.

В гендерном вопросе Трейси не выражала ни малейшей дву-смысленности. Она утверждала, что цивилизация родилась с фатальной болезнью: патриархатом. Хотя бывшая официантка называла это по-другому: «Всем заправляют мужики».

Всю свою юность Трейси работала на мужчин и больше не могла выносить их физическое и экономическое господство. На третьем «Тайном семинаре» она рассказала, как ее первый босс в ресторане в Восточном Сакраменто убеждал ее, что минет существенно поможет ее карьерным перспективам. Живя от зарплаты до зарплаты, девушка сдалась – и через полгода, когда начальник переехал в Санта-Круз, была уволена.

– Больше всего я ненавижу себя, – сказала она, – но ненавижу и его – за то, что он вызвал у меня такие чувства.

Мэри из Луизианы сочувственно похлопала ее по спине. Пожав плечами, Трейси продолжила: