Эпоха Опустошителя. Том II

Впрочем, искать ответы на данный вопрос не оставалось времени, ведь стоило сбросить полог тишины, как с улицы раздался знакомый женский голос, а все парни разом переглянулись между собой и скрестили свои встревоженные глаза на мне.

Помяни беса, чтоб ей пусто стало!

— Могу ли я увидеть лейтенанта Ранкар? — негромко поинтересовалась управляющая клуба Семь Звезд. — У меня есть важный разговор к нему.

Мириада сраных бед! И почему я чувствую очередную порцию отборного дерьма?

* * *

Царство Аделлум.

Верхний город.

Дворец дома Иллион.

Рабочие апартаменты правителя Трои.

Тихий стук в дверь ознаменовал о том, что Маркасу стоит завершать с делами, ведь впереди предстоит тяжелая беседа. Мужчина до последнего момента оттягивал это дело, но более ждать не было никакого смысла.

— Диана, Лара, входите, — тихо отозвался правитель, неторопливо поднимаясь с кресла и подходя к панораме у противоположной стены.

Безупречному нравилось вечерами наблюдать за огнями столицы, но во время войны вся прежняя радость попросту испарилась.

— Моё почтение, владыка Иллион, — мягко поприветствовала его целительница из семьи Урано.

— Вы желали видеть меня, отец? — с холодком осведомилась Диана, глядя в одну точку.

От услышанного в груди у мужчины что-то сжалось, и он глазами обратился за помощью к дриаде Азаиха, но та лишь грустно улыбнулась и покачала отрицательно головой.

— Как Ласанта? — сухо полюбопытствовал владыка.

— Кровь того мерзавца помогла, — после затянувшейся паузы, отозвалась Лара. — Твоя дочь очень прозорлива. Странно, что я не догадалась до подобного раньше. Анта уже идёт на поправку, но Хиал не находит себе места.

— Как та девочка? — продолжил спрашивать правитель. — Рейна, вроде бы, не так ли?

Диана по-прежнему молчала, так что отвечать вновь пришлось женщине.

— Тоже идёт на поправку, но ей предстоит тяжело перенести исцеление. Думаю, ты и сам знаешь, что пламя Норона… малость необычно, — поморщилась невольно та.

На несколько долгих мгновений в апартаментах вновь образовалась тишина и после тяжелого вздоха, владыка Аделлума принялся за самое болезненное.

— После произошедшего в Западном Пределе мы так и не поговорили.

— Что именно вы хотите знать, отец? — подняв безэмоциональный взгляд на родича, осипшим голосом спросила молодая целительница. — Спрашивайте…

— Что с тобой стряслось в плену, Диана? — заботливым тоном вопросил у дочери мужчина. — Признайся честно, дочь моя, тот грязный подлец совершил нечто гнусное, не так ли? Одно твоё слово и ему не жить. Только скажи и я достану его отовсюду…

Глава 24 В окружении…

На несколько долгих мгновений в апартаментах повисла томительная тишина. Дриада еще пару секунд размышляла над словами родича с невозмутимым видом, а затем ни с того ни с сего расплылась в радушной улыбке.

— Вам не о чем переживать, отец. Я в полном порядке. Если вопросы закончились, то позвольте мне уйти.

Тем не менее стоило девушке поклониться, как на смену мягкому отеческому голосу, пришел строгий баритон, который заставил её замереть на месте.

— Не держи меня за дурака, дочь моя. Лара обо всём доложила еще в день нашего прибытия после твоего обследования! Я хотел, чтобы ты сама обо всём поведала мне или хотя бы своим сёстрам с матерями, но терпеть подобного я более не стану! Это тот грязный выродок сделал это с тобой, не так ли? Он посмел лишить тебя невинности⁈ Почему ты покрываешь его⁈ Кто именно посмел поднять на тебя руку⁈ КТО ПОСМЕЛ ВЗЯТЬ СИЛОЙ МОЮ ДОЧЬ⁈ КТО ПОСМЕЛ ОСКВЕРНИТЬ ТЕБЯ И СНАСИЛЬНИЧАТЬ⁈ — к концу речи в тоне у Иллиона звучала нескончаемая ярость, а рёв сотрясал весь кабинет. — ГОВОРИ!

Однако на изумление мужчины даже под напором его суровых воплей девушка оставалась необычайно безмятежной, она всего-навсего бросила горестный взгляд на целительницу, а затем разочарована покачала головой.

— Я ведь просила вас, наставница Урано…

— Прости меня, девочка, но подобное нельзя скрывать, — с виноватой улыбкой прошептала Лара. — Твой отец обязан знать. К тому же не забывай, что ты помолвлена с другим, и если Агдейн и Алое Возмездие узнают, что ты лишилась своей невинности в плену, то последствия станут невообразимыми. Они могут посчитать такое поведение грубым оскорблением!

После упоминания об Алом Возмездии и Агдейне, впервые на лице у молодой дриады отобразилось презрение ко всему живому.