Эпоха нерешительности

Боль в теле Форрестера стала как сама смерть... Рука онемела.

Но все же, наблюдая за переходящей из рук в руки тростью, беспомощный, бессильный пошевелиться, он отчетливо видел парящий аппарат и терпеливый взгляд женщины. Однако боль была куда более терпимой, чем он предполагал. Возможно, подействовало лекарство от похмелья, посланное Харой. Возможно, это был всего лишь шок.

- Ты был предупрежден, человек Форрестер, - где-то рядом с головой раздался грустный голос инджойера.

Форрестер попытался ответить, но легкие отказали.

Он не мог потерять сознание, хотя страстно желал этого. Возможно еще одно действие капсулы-эйфорика Хары. Затем он почувствовал, что заветная цель близка. Боль в животе тревожно нарастала и начала утихать, а затем он не чувствовал ничего или, вернее, никаких физических страданий.

Но боль засела в мозгу, хныкающая и причитающая. Почему? Почему я?

3

Форрестера вернули в сознание раскаты приближающегося смеха. Девушка радостно выкрикнула:

- Он вращает! Он вращает! Ого, кажется, я даже видела патрон!

Форрестер открыл глаза. Он лежал непонятно в чем, что покачивалось и тихо напевало. Девушка в голубом платье сидела спиной к нему, вперившись в экран, который сейчас показывал арену: раскрасневшаяся от возбуждения девчонка что-то громко кричала и довольно улыбалась, притопывая ногами, рядом с ней стоял мужчина с револьвером в руке, глаза его почему-то были завязаны.

Нещадно болевшие ссадины и синяки моментально напомнили Форрестеру о том, что с ним произошло. Он с удивлением обнаружил, что еще жив, и прокряхтел:

- Эй!

Девушка в голубом повернула голову и через плечо посмотрела на Форрестера:

- Ты в полном порядке, - сообщила она. - Главное - не переживай. Мы прилетим на место через минуту.

- Куда?

Она раздраженно вздернула плечами. Арена вместе с мужчиной и девушкой исчезла в тот момент, когда мужчина, казалось, начал поднимать оружие. А потом Форрестер видел над собой лишь небо и облака.

- Немного приподымись, - посоветовала девушка в голубом. - И ты все увидишь. Смотри вон туда.

Форрестер попытался приподняться на локте и, прежде чем рухнул на спину, зрение выхватило деревья и беспорядочную застройку зданий пастельных тонов.

- Мне не приподняться! Черт, меня чуть не убили. - Он ощутил, что лежит на носилках и что рядом находятся еще одни "обжитые" носилки.

Неожиданный сосед был укрыт простыней. Причем с головой.

- Кто это? - завопил Форрестер.

- Откуда мне знать? Я занимаюсь перевозкой, а не жизнеописаниями. Расслабься, или мне придется уснотворить тебя.

- Тупая стерва, - отчеканил Форрестер. - Я не потерплю подобного обращения. Я требую... Постой! Что ты делаешь?

Девушка обернулась, держа в руках нацеленный на него инджойер:

- Замолчи и лежи спокойно.

- Я предупреждаю тебя. Ты не посмеешь...

Она вздохнула и обрызгала лицо Форрестера чем-то холодным. Он собрал все свои силы, чтобы высказать ей все, что он о ней думал, и в первую очередь - о ее возможной сексуальной жизни, о ее мире, в котором чинился произвол и попрание прав состоятельных людей. Он не смог вымолвить ни слова. Все, что ему удалось выдавить, прозвучало как:

- Арррр. - Он не потерял сознание, но очень ослаб.

Девушка процедила:

- Я вспотела от тебя, зеленый. Ты ведь зеленый новичок? Я определяю на лету. Проснувшись в Дорментории, каждый из вас воображает себя Господом Богом. Пресвятая Богоматерь! Конечно, ты жив. И ты, несомненно, торчишь от собственной удачи. Но почему ты думаешь, что мы должны торчать вместе с тобой?

Все это время аэрокрафт разворачивался и плавно заходил на посадку. Девушка, которую Форрестер первоначально принял было за пилота, не обращала внимание на маневры. Она была сильно рассержена чем-то и в итоге сказала:

- Я свою работу знаю. Моя главная задача - сохранить твою жизнь или труп до тех пор, пока профи тобой не займутся. Я не обязана разговаривать с кем попало. А выслушивать чей-то бред и подавно.

- Ааррр, - повторил Форрестер.

- Ты мне даже не нравишься, - раздраженно уточнила она. - Из-за тебя я пропустила любимую передачу. Спи-ка лучше.

Стоило аппарату коснуться земли, она снова подняла инджойер, и Форрестер мгновенно заснул.

При температуре жидкого гелия все химические и биохимические процессы полностью прекращаются. На данном факте и на одной рациональной надежде базировалась самая крупная и прибыльная индустрия, рожденная на свет в конце двадцатого века.

Под рациональной надеждой подразумевалось, что темп прогресса медицины за годы, последующие после смерти, будет соизмерим с темпом прогресса будущего в целом, и, следовательно, вне зависимости от причин, вызвавших смерть, в будущем появятся способы лечения и восстановления замороженного человека или, по крайней мере, новые знания сведут болезнь до стадии ее незначимости для продолжения нормальной жизнедеятельности (включая метод восстановления повреждений, вызванных низкими температурами).

Абсолютный холод был призван остановить время.

Индустрия называлась "Бессмертие Инк".