А вообще пост у них сидит удачно, мы бы никак мимо не проскочили, куда бы ни сунулись. Угловое здание вроде институтского, обзор во все стороны. Мертвяки, кстати, особо в те места не лезут, как мне кажется. Несколько тел лежит на асфальте, а больше никого, хотя в других местах я их и отсюда вижу. Даже в соседнем дворе трое стоят неподвижно, кажется, те самые, на которых мы время тратить не стали, убегая. Точно, соображать начали, помнят, куда соваться не стоит.
Грузовик без тента с толпой вооруженных людей в кузове и с ним БТР-70. Катят по улице неторопливо, остановились в крошечном скверике у какого-то памятника. Высыпали из кузова, спрыгнули с брони, затем из грузовика вытащили троих в военной форме, связанных. Это кто такие? Не «фармкоровские», форма самая обычная. «Вертухайская сотня», или как их еще называть, которые за нашими преследователями таскались? Скорее всего, не думаю, что им кого-то из обороняющихся «атомщиков» удалось захватить, тут уже все устоялось давно.
Избиты, все в крови, камуфляж рваный. Неслабо их отметелили, не жалеючи. Впрочем, а чего таких жалеть? Мне тут никого не жалко. Если бы вертухаи зэков плющили, точно так же с простым интересом наблюдал бы.
– Серый, есть связь с нашими! – радостно объявил Васька.
Пришлось отвлечься от наблюдения.
– Большой, как принимаешь?
– Чисто! – послышалось из наушника, хоть связь устойчивостью не поражала.
– Доклад по обстановке давай.
– Имеем «двухсотого», Колю, и Санек «трехсотый», легкий, коробку вести может. Техника исправна, от противника оторвались. Находимся в точке ожидания, дежурим по связи.
Гадство. Пошли потери, да еще новый парень сразу. Напросился, на свою голову, пропади все пропадом из-за этого похода. Хотя… не будь похода, еще неизвестно, как бы он закончил, извели бы их зэки со всей деревней.
– У нас Сергеич «двухсотый», – ответил я после паузы. – Нарвались в городе. До места пока не дошли. На связи сидите постоянно, на обмен будем выходить по возможности, без расписания. Смена частот штатно.
– Принял, – мрачно ответил Большой.
– Конец связи.
Вот и поговорили. Ладно, хоть остальные у них целы и техника на ходу. Если бы с базой в лагере связь установить, все легче было бы. Тут ведь после захвата БТР такая идея появилась, что нам совсем не надо в ту сторону прорываться. Ни переправа нам не нужна, ни мост через Волгу, при необходимости можем и так ее пересечь: что у бронетранспортера, что у «бардака» для такого заплыва мореходности за глаза хватит. А то ведь пойдем назад прежним маршрутом – можем и без башки остаться. Ждать нас там будут с радостью и надеждой, если засекут. Ладно, до этого тоже дожить надо, мы еще до места не добрались, и никаких гарантий, что доберемся. Даже если в канализацию снова полезем, рассчитывая на то, что там кутерьма затихла, толку никакого не будет – не знаю я, где нужный тоннель, а они все похожи. Сергеич только знал, да и то от конкретного места, от которого мы ушли. Все, можно забыть.
Между тем на маленькой площади, куда приехали грузовик и бронетранспортер с уголовниками, что-то происходило, и я снова взялся за бинокль. Несколько человек сгрудилось возле фонарного столба, кто-то размахивал руками, кто-то брыкался, а его держали. Затем мне показалось, что я наблюдаю сцену повешения – толпа расступилась, чье-то тело оторвалось от земли и поднялось метра на полтора. Но затем я увидел, что веревочная петля наброшена не на шею жертвы, а на вывернутые назад руки – человека в окровавленном камуфляже подняли на дыбу. В бинокль было видно его перекошенное от боли, окровавленное лицо, он дергался и сучил ногами, но к нему почти сразу потеряли интерес. Подхватив с земли второго связанного, его потащили к столбу напротив.
– Ты гля, чего делают… – пробормотал Васька, тоже взявшийся за бинокль. – На корм оставили.
– В смысле? – не понял я.
– В прямом. Развесят и бросят, чтобы их потом мертвяки или морфы обожрали. Сам не понял, что ли?
– А ведь точно… – согласился я.
Действительно, не понял сразу. А они уже второго успели подвесить, тоже кричащего и дергающегося, и потащили третьего вдаль по улице, к следующему столбу. Попутно подъехала еще одна машина – обваренный решетками «зилок», из которого тоже вывалили с десяток радостных и вдохновенных зрителей экзекуции.
– Долго провисят? – спросил Васька. – Мертвяки ведь не сунутся, пока машины здесь.
– А они свалят, как мне кажется. Да увидим, нам тут еще до темноты сидеть. Не фиг по свету через незнакомый город ломиться, влипнем. Засекут по-любому. Будем радио слушать, может, какие разговоры «атомщиков» выцепим, на связь выйдем. Располагайся.
Циммерман