Эпоха мёртвых. Прорыв

Не ждать результата? Бежать? «Уродов» он хоть сейчас может повернуть прочь, им эта погоня тоже ни к черту не нужна, убегут с радостью. У них потери и отношения с бойцами Циммера хуже некуда, жалобы каждый день. И Циммер за ним не погонится, у него других проблем хватает, развернет свою броню да и двинет обратно на Тверь. Он ведь не о деле думает, а о прорыве домой. Спишет провал на Еременку с радостью, он же в схеме вообще сбоку припеку, и никакого спроса с него. «Уроды» же, тяготящиеся своим положением, тоже сбегут с радостью.

Но что тогда? Искать новое место в этом мире? Ехать по дорогом с живодерской ордой? А если доведется нарваться на уцелевшую воинскую часть? «Уроды» не бойцы, они даже одного серьезного боя с подготовленным противником не выдержат. Им только оседать где-то в глуши, обзаводиться своим «княжеством» и не лезть на рожон. Но эти края уже поделены, куда еще можно податься?

Докурив до половины, он со злостью втоптал очередную сигарету в дерн и сразу же полез за следующей, хоть на нее уже смотреть противно было, а в горло как битого стекла натолкали.

– Петраков подъедет минут через тридцать, – доложил радист, высунувшись из КШМ.

Еременко кивнул, показал рукой, мол, «работай дальше», и уставился в пространство, сложив руки на груди. Что делать? Вот что, а? Кто бы подсказал? Примешь неверное решение – и остаток жизни будешь локти кусать. Да и сколько той жизни останется? Тоже вопрос вопросов. Тридцать минут на размышления. Полчаса.

Виталий Пилецкий, Пиля

27 мая, пятница, ночь

На спуск в канализацию выстроилась очередь. Сам Пилецкий вовсе не рвался спускаться в плохо пахнущее темное нутро тоннелей, поэтому с удивлением смотрел на чуть ли не толкающихся боками уголовников. То ли жажда мщения за своих убитых их подгоняла, то ли охотничий азарт, но они один за другим лезли в темный колодец, бетон вокруг которого был щедро залит кровью. Чья кровь – сомнений не было: два посеченных осколками трупа лежали у стены, и к ним от самого люка тянулись кровавые размазанные следы. Виталий справедливо предположил, что если противнику хватило ума поставить растяжку на люке, то что им может помешать ставить новые растяжки в темноте канализационных тоннелей? Или другую гадость придумать?

По суете, крикам и бестолковому бросанию гранат в колодец Пилецкий заключил, что бандитам и в канализации успело достаться. Чей-то дикий крик доносился снизу до тех пор, пока туда не полетели гранаты. После взрывов наступила тишина. Какой-то здоровенный парняга в разфузке на голое тело с пулеметом ПК в руках спустился вниз, и из колодца донеслись звуки длинных очередей. Пилецкий понял, что тот просто совал пулемет в тоннель и нажимал на спуск, надеясь поразить или отогнать противника. Затем вся «очередь» бандитов снова полезла вниз.

К его удивлению, четверо «спецов» в тоннель не лезли, а о чем-то тихо переговаривались, стоя в стороне, «уступив очередь» суетящимся уголовникам. И когда очередь дошла до «уродов», старший из них показал рукой всем понятный и доходчивый жест: «Стоп!»

У Виталия камень с души свалился. Он был готов на что угодно, лишь бы не лезть туда. Он и темноты боялся, и стесненных пространств, и мертвяков, и чего угодно. Рядом с ним издал вздох облегчения Бегемот, который тоже не рвался в бой.

Тем временем «спецы» отозвали в сторонку одного из уголовников, худого лысого мужика с синими от наколок кистями рук, и Клешню – их старшего. Уголовник кивал, слушая военных, затем жестом подозвал какого-то пронырливого вида малолетку с АКМС на плече и что-то начал выспрашивать у него. Тот кивал, затем несколько раз показал рукой в направлении центра города, к заметному удовлетворению старшего «спеца».

– Так, за мной все! – неожиданно сказал Клешня, махнув автоматом, показывая на выход.

«Уроды» с радостным оживлением ломанулись на выход, поняв, что спускаться в тоннель с сюрпризами не придется.

Клешня даже обматерил свое воинство, потребовав образовать нечто вроде походного порядка, а не ломиться всем как бараны.

Малолетка с автоматом шел рядом со «спецами», продолжая им что-то объяснять, а один из них что-то быстро чертил в блокноте, кивая головой. Поднявшееся было настроение Пилецкого снова начало падать. Непохоже, что их отводят обратно, на тихую позицию в лесу. Наверняка «спецам» пришла очередная идея, как лучше подвести «уродов» под пули.

– Сейчас точно нас в какую-то дупу загонят, – прошептал рядом Бегемот совершенно в унисон с мыслями Пилецкого.

– Да наверняка, – ответил Виталий. – Хрена ли от них еще ждать? Там блатарей подставили, нас в другую дыру запихают. А сами в шоколаде.

У Пилецкого в мозгу затрепетала робкая мысль о сопротивлении «спецам», но быстро погасла. Прямо на выходе из котельной стоял их пятнистый БПМ и возле него еще четверо его недругов. Вид у них был злой, как у чертей, а в борту бронемашины виднелись дыры от пуль немалого калибра. Боевой дух испарился сразу же, не успев укрепиться в душе.