— В этом деле требуется респектабельный человек, к словам которого прислушаются в Министерстве внутренних дел..
Летние облака обнажили светлый лик солнца.
Внезапно был издал приказ о переводе инспектора Фуада Абд Ат-Таваба на работу в Верхний Египет. Небо очистилось от опасного гибельного шторма, и на престол взошло лето, украшенное арбузами и дынями. Вскоре главарём клана стал Самака Аль-Алладж. Захира же была пьяна от чувства гордости, и уверовала в то, что она и есть самый настоящий глава клана, стоящий за всеми событиями. Она говорила себе:
— Я и есть ум, я и есть воля, я и есть красота, я и есть победа.
Нежно глядя на Джалаля и Ради, она шептала:
— Пусть ваша слава превзойдёт славу всех.
Она поспешила к мастеру Азизу Ан-Наджи, чтобы поблагодарить его, и с облегчением промолвила:
— Вот бы все мужчины были такими же, как вы, а не как…
Польщённый её словами, он улыбнулся и промямлил:
— Я рад видеть тебя счастливой…
Она игриво сказала:
— Как и наш великий предок, я спаслась от эпидемии.
Затем грустно добавила:
— Что до моего счастья…
Он с любопытством поглядел на неё, и она ответила:
— Что есть счастье, которое, как мы считаем, мы заслуживаем по праву?
— Возможно, оно познаётся интуитивно.
— Как можно назвать женщину в моём положении счастливой?
Пряча своё волнение, он сказал:
— На сегодняшний день ты ни в чём не нуждаешься.
Она изящно поднялась, посмотрела на него долгим взглядом, пока его воля не растаяла, или стала близка к тому, и уже уходя, сказала:
— Я нуждаюсь в самой главной вещи в жизни.
Мастер Азиз отдался на волю судьбы, сознавая свою слабость перед необычайной, пронизывающей силой: словно древняя стена или ворота дервишской обители, как однажды случилось в баре с его предком. Им завладело безумие — из тех, что поражает мужчину в немолодом уже возрасте. Он долго украдкой глядел на мать, Азизу, находясь с ней в её флигеле дома наедине. Наконец он сказал:
— Мама…
Чувствуя необычные нотки в атмосфере, она сказала:
— Выкладывай, что там у тебя.
Он спокойно сказал:
— На то воля божья, чтобы я снова женился.
Мадам Азиза была в изумлении. Долго и пристально поглядев на него, она промолвила:
— Это правда?
— Да.
— На ком?
После некоторых колебаний он ответил:
— На Захире.
Азиза протестующе воскликнула:
— Нет!
— Это правда.
Она воскликнула:
— Но она же гадюка!
— Мама, не спеши судить её! — умолял он.
— Змея!
— Но вы сами её любили когда-то.
— Да, любила, и Ульфат тоже любила её когда-то. Но она змея!
— Она просто несчастная женщина, которой не повезло.
Азиза лишь грустно улыбнулась и пробормотала:
— Ещё одна Раифа…
Он снова стал умолять её:
— Не судите по внешности.
— Как она смогла околдовать тебя, умный ты мой, разумный?
— Мама, я полностью понимаю, что делаю.
Мать только вздохнула и спросила:
— А как же Ульфат, твоя настоящая жена?
Он решительно ответил:
— Она и дальше будет оставаться хозяйкой этого дома и матерью моих детей.
— Интересно, ты ещё уважаешь свою мать?
— Всецело уважаю, мама.
— Тогда откажись от своего решения.
Он с сожалением ответил:
— Не могу.
— Она околдовала тебя, сынок мой.
— Ты должна быть счастлива, потому что я счастлив.
— А ты уже забыл, что приключилось с Абдуррабихом, Мухаммадом Анваром и Нухом Аль-Гурабом?
— Они все поступали с ней несправедливо, — ответил он раздражённо.
— Это она поступала с ними несправедливо. А ты сам наживаешь себе неприятности.
Он тихо пробормотал:
— Дела судят по намерениям.
— Это подлое существо, — презрительно фыркнула Азиза.
Он запротестовал:
— У неё и у меня одно происхождение, мама.
— Происхождение — то, чем гордятся: добрые дела, а не кровь в ваших жилах. Разве тот же Руммана не был убийцей твоего отца, а ведь они одного происхождения?… А Вахид разве не был из того же рода?
— Что предопределено, то и будет, — сказал он тихо.
Захира вышла замуж за Азиза Курру Ан-Наджи. Мадам Азиза отказалась присутствовать на празднике, не признавая его. Она так и жила в своём флигеле вместе с Ульфат и внуками, вечно расстроенная. Азиз купил дом у наследников Нуха Аль-Гураба и подарил его Захире, обновив там мебель, предметы интерьера и украшения, сделав его гнёздышком своей вечной любви. При этом он полностью соблюдал права мадам Ульфат, не причиняя вреда ни ей самой, ни детям, выказывая им идеальную заботу и солидную любовь. Однако истинную любовь он познал только на склоне своих лет.