Эпоха альтернативно живых

Поезд резко, сбивая с ног пассажиров остановился, на пару секунд погас свет. Странная тень оказалась одним из спавших бомжей, теперь же он сидел в углу вагона, склонившись над телом. Так зачаровавшие Фёдора ноги подрагивали, голова девушки была неестественно вывернута. В тишине остановившегося поезда стук голых пяток по гулкому полу вагона навевал ужас. Второй бомж двинулся в сторону Феди. «Вот оно! Вот он мой звездный час! Зря я что ли травматик покупал и патроны помощнее?!»: он вскочил с места выдернул пистолет из кобуры, навел на бомжа. Выстрел, еще один, но нападающему было все равно, он продолжал надвигаться на Федора с непонятной целью. Лаборант в страхе попятился назад и уткнулся в дверь, глухо стукнувшись сумкой о поручень, упырь воспользовавшись заминкой вцепился зубами в вытянутую руку лаборанта. Испуганный студент приставил пистолет к голове бомжа и выстрелил. В этот момент двери поезда открылись, радио голосом машиниста предложило, не создавая паники, выходить наружу, чем Фёдор не преминул воспользоваться – окровавленное лицо до сих пор стояло перед глазами. «Блин, сейчас милиция набежит, надо спрятать сумку и пистолет, и дёргать дальше» Баюкая раненую руку Фёдор побежал вперёд, метров через триста увидел какую-то дверь и, не раздумывая, вошёл в тёмное помещение. «Вот, вроде подойдёт. Никто со мной не свяжет, даже если и найдут».

Оставив похищенный мозг и кобуру с пистолетом в помещении, Федор захлопнул дверь и, спотыкаясь в темноте, побежал вперёд, к следующей станции. Силы стремительно оставляли его, и когда до перрона оставалось метров семь, он упал. В глазах Федора потемнело.

– Осторожно, двери закрываются, – услышал лаборант с противоположной стороны станции баритон вагонного информатора. – Следующая станция – Библиотека имени Ленина. Больше он не слышал ничего…

Тульская область, г. Богородицк. Конрад Семенович Дальнобоец-Апраксин. 21 марта, среда, утро.

«Проклятый Эльдорадо, опять кассету зажевало! Как я теперь Круга слушать буду? Ещё этот снег. Нет, ехать в Москву надо по проселкам, а то с Петровичем хорошо вчера передернули, все „гайцы“ мои будут. Где навигатор, блин, я ж его в бардачок положил, чтоб не скомуниздили, денег стоит! И не в каждой роспичати найдешь. Ля! Что за Ерь! Так долбануло! А-а-а!» водителя старенького ЗИЛа было слышно почти за километр, настолько громко он орал в своей кабине.

Дальнобоец уселся за руль, потряс головой, начал заводить агрегат, но не тут-то было. Выбрался из кабины и приготовился махать кривым стартером.

И в который раз за утро выматерился, после «газона» забыл, что кривого нет! открыл капот и залез в нутро, матюкнулся ещё два раза, сначала от того что ударился головой, второй же от того, что упал с бампера. С интересом почесал задницу с своим геморроем. Открыл дверь, попробовал завести агрегат, вспомнил, что ехать надо в Москву. Включил магнитолу на радио и начал подпевать: «Мы весёлые артисты, Мы в дороге день за днем И ЗИЛочек в поле чистом Это нащ привычный дом Невеликие таланты, Но понятны и просты Мы водилы-алканавты атрабатыыыыыываем долг»

Попил кофе из термоса, да и под песенку наблюдал через зеркало заднего вида, как жители солнечных республик грузили жесть. Обычную кровельную жесть в рулонах, оцинкованную и перемотанную какой-то проволокой. Наблюдать за монотонно снующими туда-сюда, словно муравьи, грузчиками было неинтересно, а похмелье и ритмичные покачивания кузова усыпляли.

Проснулся и увидел в окне… То что он увидел в окне не поддавалось описанию, через мутное стекло в кабину заглядывало нечто сизо-синего цвета, с подпалинами вместо бровей, и загробным голосом говорило: «Слышь, земеля, тут такое дело, нет мелочи, а? На опохмел не хватает».

– Кыш отсюда, пока монтировкой не огреб. Шевели булками, козел! Чуть дверь не испачкал. – Дальнобоец вышел из машины и услышал крик:

– Какого хрена ты выперся ушлепок! Давай вали со складов, не загораживай проезд, нам еще дальше грузить, а не тебя ждать! Это кричал бригадир, на первый взгляд – русский, что в этом азиатском заповеднике выглядело весьме странно.