Эпоха альтернативно живых

Утро, как полагается, встречало прохладой. Ради веселья одичавший от недостатка общения Фармер погнал курсанта через летний выход, показал что и где нажать, запустил насосы гидравлики и принялся за тренировку. Идиллия размеренного бега была нарушена ровно через десять минут – хлынувший поток талой воды вызвал к жизни непередаваемую словесную конструкцию, в которой отдалённо угадывались человеческие слова в замысловатых сочетаниях. Ещё через минуту в тренажёрку влетел сам курсант, мокрый с ног до головы и отчего-то совершенно не радостный. На вопросительный взгляд Николая заявил, что он, курсант, имел половые отношения с подобной гидравлической системой ещё в младенческом возрасте, когда мама гидравлической системы была интимно атакована дедушкой Альбертовой двустволки с целью произведения на свет глиняной конструкции с именем, созвучной полярным лисицам. Немного опешив, Фармер хотел поинтересоваться, «А что, собственно, случилось», но кровавый взгляд детины заставил передумать – драться с утра пораньше категорически не хотелось.

Через полчаса, закончив с гигиеническими процедурами, соратники решили произвести разведку ныне ненаселённого пункта «Кувшиново» с целью установить численность и состав противостоящей стороны, а также изучить вопрос с автотехникой, остававшейся в подземном гараже Николаевского «Домика в деревне». Немного размыслив, Фармер пришёл к выводу, что скрытностью можно пренебречь и с видом победителя открыл створку мини-гаража, выкатывая на свет божий видавший виды «Буран». Ехать – не идти, и через полчаса лесного слалома выскочили на место вчерашней драки, дважды трупы собак лежали на своих местах, но один из них был неслабо погрызен, от деревни тянулась цепочка следов.

– Что, бросаем технику, идём пешком?, – вопросил курсант, – чтобы нас дольше не обнаружили?

– Ни в коем случае, ты, как моторический…

– Ну ты и сказал! Я, в лучшем случае, мотологический!

– Хорошо, мотологический, стрелок, должен понимать – кроме логики нужна ещё и мобильность, а пешком по целине мобильность не сильно высокая, – с авторитетным видом молвил Николай, и, не предупредив Альберта, крутанул ручку на себя до упора. Чудом удержавшись, курсант вновь выдал неподражаемую тираду. «Блин, надо будет попросить его записать, как он такое на ходу складывать умудряется?», отплёвываясь от комьев снега подумал Фармер.

Деревушка выглядела совсем неживой, проверять обоснованность этого не хотелось. Заложив дугу по полю, Николай погнал снегоход к своей усадьбе, что мрачно высилась над крышами домов. Визуальный осмотр оставлял немало простора для оптимизма – стёкла второго и третьего этажей были целы, мансардный этаж был немного побит, что неунывающий курсант предложил списать на метели-вьюги, первый этаж загораживал дом Петрэнко, местного крестьянина и, по-совместительству, зимнего сторожа усадьбы. В его лояльности сомневаться не приходилось, новенький УАЗ, выданный Николаем «для работы» и фиксированное возмещение ста литров бензина в месяц сделали бывшего колхозного механизатора чуть ли не барином в глазах односельчан, а зарплата в семь тысяч рублей в зимнее и пять тысяч в летнее время позволяли надеяться на ответственное отношение к делу. Иногда Петрэнко по просьбе Николая мотался по области в качестве курьера, отвозя те или иные поручения магазинным водителям, изредка отвозил немалые денежные суммы – и не брал ни копейки. Перед уходом в лес, Фармер сообщил о своём долгом отсутствии, пообещал выплачивать оговорённую сумму вовремя и премию по возвращении, нынче же настал черёд премию выдать, хоть и в достаточно неприглядной форме – Петрэнко без руки и с наполовину объеденной головой, прихрамывая брёл навстречу непонятному шуму. Что-то в его походке настораживало, на всякий случай Николай остановил «Буран» и взял ружьё в руки. Курсант удивлённо повторил его действия и тут Петрэнко взмыл в воздух. Два ствола грохнули синхронно в попытке достать размытый силуэт, Альберт добавил из второго ствола, но неудачно. Первыми выстрелами удалось сбить чудище с траектории и оно упало метрах в трёх от снегохода.