Эпизод III: Месть ситхов

Амидала даже головы не повернула, когда Бэйл Органа сел возле нее. Представитель Бинкс кивнул, но тоже промолчал, только моргал выпученными глазами. Алдераанец нахмурился: если даже неугомонный Джар Джар обеспокоен, значит, дела идут еще хуже, чем ожидалось. А Органа ждал, что ситуация из рук вон плоха.

Он прикоснулся к руке Амидалы.

— Это ложь. Вы же знаете, правда? Амидала, словно ледяная статуя, не отрывала взгляда от возвышения. В глазах блестели слезы.

— Я не знаю, что я знаю. Больше не знаю. Где вы были?

— Я… задержался.

Как ему однажды сказали, кое-что лучше не говорить.

— Весь день он предоставляет улики, — монотонно проговорила Амидала. — И даже не покушения на его жизнь. Джедаи намеревались сбросить Сенат.

— Это ложь, — повторил Бэйл Органа.

В центре Большой совещательной палаты Палпатин устало навалился на кафедру, как будто черпал силы из Великой печати, изображенной на ней.

— Времена были самые трудные, но мы выдержали испытание. Война закончена!

Сенат взревел еще раз.

— Сепаратисты наголову разбиты, и Республика устояла! Единая! Единая и свободная!

Сенат взревел.

— Восстание джедаев стало нашим окончательным тестом, последней попыткой сил тьмы! А теперь мы оставляем тьму позади и встречаем новый день! Утро Республики!

Сенат взревел. Падме не мигала.

— Начинается, — сказала, она. Бэйл покачал головой.

— Что начинается?

— Сейчас увидите.

— Никогда нас больше не разделят! Никогда больше сектор не пойдет на сектор, планета на планету, брат на брата! Мы — единая нация, неделимая!

Сенат взревел.

— Чтобы гарантировать, что мы всегда будем держаться друг друга, что всегда будем говорить единым голосом и действовать совместно, Республика должна измениться. Мы должны эволюционировать. Мы должны повзрослеть. Мы стали империей на деле, так давайте станем Империей и по имени! Мы — первая Галактическая Империя! Сенат пришел в неистовство.

— Что они творят? — сказал Бэйл. — Они что, не понимают, что приветствуют?

Падме качнула головой.

— Мы — Империя, — продолжал Палпатин, — которой будет по-прежнему управлять это величественное собрание! Мы — Империя, которая никогда не вернется к коррупции и политическим маневрам, что так глубоко ранят нас, мы — Империя, которой будет править единый правитель, избранный пожизненно!

Сенат неистовствовал.

— Мы — Империя, управляемая большинством! Империя с новой Конституцией! Империя законов, а не политиков! Империя, обращенная к справедливому обществу. Безопасному и спокойному обществу! Мы — Империя, которая простоит десять тысяч лет!

Рев сенаторов раскатами нескончаемого грома сотрясал стены.

— Сегодняшний день мы будем праздновать как День Империи. Ради наших детей. Ради детей наших детей! Ради следующих десяти тысяч лет! Безопасность! Надежность! Мир и справедливость!

Сенат окончательно взбесился.

— Произнесите вместе со мной! Безопасность, надежность, мир и справедливость! Безопасность, надежность, мир и справедливость!

Сенат подхватил заклинание все громче и громче, пока, кажется, вся Галактика не принялась скандировать вместе с ними.

Бэйл не слышал ни слова из того, что говорила Амидала, но читал по губам.

Вот так умирает свобода, говорила Падме. Под аплодисменты и радостные крики.

— Нельзя этого позволять! — алдераанец вскочил на ноги. — Я иду в свою кабину! Мы еще подадим ходатайство…

— Нет, — рука представительницы Набу сжала его руку с неожиданной силой, и впервые со времени его прихода Амидала посмотрела Бэйлу в глаза. — Нет, вы не будете подавать ходатайство. Вам нельзя. Фанг Зар уже арестован, как и Тундра Доу-мейя, и вскоре вся делегация Двух тысяч будет объявлена врагами государства. Вас тогда исключили из списка не без умысла, не добавляйте свое имя тем, что совершите сегодня.

— Но не могу же я стоять и смотреть…

— Вы правы. Вы не можете просто смотреть. Вы проголосуете за него.

— Что?

— Бэйл, это единственный выход. Единственная надежда для вас остаться на прежнем месте и сделать что-нибудь хорошее. Проголосуйте за Палпатина. Проголосуйте за Империю. Заставьте Мон Мотму проголосовать за него. Будьте послушными сенаторами. Помните о манерах и пригните головы. И продолжайте делать то… о чем мы не можем говорить. Все, о чем мне нельзя знать. Пообещайте мне, Бэйл.

— Падме, то, о чем вы говорите… точнее, то, о чем вы не говорите, займет лет двадцать! Вас подозревают? Что вы намерены делать?

— Обо мне не беспокойтесь, — отстраненно сказала она. — Не знаю, смогу ли я столько прожить.

***

Внутри бункера Сепаратистов на Мустафаре имелось немало боевых дроидов. Там были и одетые в броню телохранители. Там были и автоматические оборонные системы.

А еще там были крики, слезы и мольбы о пощаде.

Ничего из вышеперечисленного не помогло.

Ситх явился на Мустафар.

Поггль Малый, архигерцог Геонозиса, полз по кучам отделенных рук, ног, голов, как из металла, так и из плоти, хныча, трепыхая полупрозрачными древними крыльями, до тех пор, пока жгучая молния не отделила его собственную голову от плеч.