Эпицентр удачи

– Все сталкеры жадные, – уверенно заявил Артем. – Иначе не рисковали бы жизнью ради денег.

– А ты разве не этим занимаешься в своей разведке?

Он помотал головой и бросил пустую банку из-под тушенки в костер.

– А чем?

– Выполняю обязанности ассенизатора.

– Не понял... – скривился я.

– Может, поймешь. А насчет миллиона... Знаешь, Лемур, я был уверен, что в накладе ты не останешься. В дальних рейдах сталкеры то и дело находят что-нибудь ценное. Одному же в глубокий рейд идти слишком опасно, а если вдвоем, то надо поделиться. Со мной не надо. Так что ты уже неплохо подзаработал. Четверть от обещанной мной суммы точно поднял. Так?

– Так, – признал я.

– Ну и нечего жадничать. Можно подумать, ты за меньшие суммы шкурой не рисковал. Так что подставщиком я себя не считаю.

– Ладно, замнем, – отмахнулся я. – Действительно, одному на север переться – смерти подобно. Я ходил, знаю. Так что квиты.

– Пожалуй, ты не самый жадный из сталкеров, – улыбнулся напарник. – Только любопытный до ужаса.

– Оно меня кормит, мое любопытство, – признался я. – Все знают, что Лемуру везет на хабар. А почему? Потому что нос сую в каждую дырку.

– Тебе с такими привычками наносник надо бронированный заказать, – рассмеялся Артем.

Я тоже поржал ради приличия. А потом он возьми да и спроси в лоб:

– Почему ты со мной пошел? Ведь не из-за миллиона. Так? Ты ведь не поверил мне с самого начала.

– Не поверил, – ответил я. – Но понадеялся. Решил, что это шанс, которым не следует пренебрегать. Тоже скорее любопытство, чем жадность. Это поначалу. А потом я вдруг понял, что просто хочу помочь такому человеку, как ты. Мне это показалось достойным занятием.

– Достойным... – Артем произнес это слово, словно взвешивая на языке каждую букву. – Н-да... Надо же, для людей еще что-то значит понятие достоинства. Ладно. Но если ты решил помочь, то к чему твоя истерика?

– Я испугался.

– Н-да... – Напарник почесал переносицу. – Неожиданно честно. А сейчас отпустило, значит?

– Типа того.

– Тогда пойдем дальше. Нам надо еще пяток километров отмахать и дождаться следующей ночи в расчетной точке.

– Маячки будем искать?

– Именно. Маячки.

Мы водрузили на себя рюкзаки и потопали дальше на север. По левую руку разгорался хмурый рассвет. Я шел, а в голове прокручивалась новая информация об Артеме. И так прокручивалась, и эдак. И чем больше она прокручивалась, тем любопытнее становилось. А любопытство – лучший генератор вопросов. И в конце концов от возникших вопросов меня начало распирать.

– Давай ты мне больше не будешь врать, – предложил я напарнику. – А я тебе помогу сделать то, что надо.

– Ну, – ответил он. – Наверное, это честно. Вообще мне здорово импонирует твой альтруизм. В общем, годится. Задавай вопросы, на которые я могу ответить «да» или «нет». Пойдет?

– А почему так строго? Почему бы просто не рассказать все, как есть?

– По кочану. Во-первых, слишком много придется рассказывать. Во-вторых, часть информации действительно очень секретная. А в-третьих, если я тебе выложу все, как есть, то ты сдашь меня в психушку.

– Не сдам.

– Может быть. Но все же мне будет комфортнее, если ты сам додумаешься до многого. К тому же, и это в-четвертых, должна быть некая игра по раскрытию тайны. Раз ты любопытный, тебе это должно быть близко. Я вообще игрок, знаешь ли. И красота игры для меня имеет не последнее значение.

– Ага, я заметил. Когда ты на Арене дрался.

– Это мелочи.

– Ну да, конечно, – усмехнулся я. И тут же решил задать вопрос, который уже пару минут вертелся у меня на языке: – Ты из российской разведки?

– Нет, – ответил Артем.

– Из украинской?

– Нет.

– Тьфу, черт! А из какой?

– Да.

– Что «да»? – с недоумением спросил я.

– Ты можешь задавать только вопросы, на которые я отвечу «да» или «нет».

– Игрок, блин...

На самом деле я ощутил себя до крайности неловко. А действительно, из какой он разведки? ЦРУ? МИ-6? МОССАД? Мог быть из любой. Зоной интересовался весь мир. И раз уж он «не наш», то нет разницы, какое государство он представляет. Как ни крути – чужое. И не то чтобы я был болен излишним патриотизмом, но что-то внутри вспухло по этому поводу. Что-то очень русское, точнее, советское, генетически обусловленное. Некая врожденная ксенофобия, свойственная большинству проживающих в России людей.