Эпицентр

— Глупости, — проворчал Кратов. — Как я могу бросить тебя одну в этом склепе?

— Разве тебе в новинку? — произнесла Рашида ядовито.

— Гроза кончилась. Гравитр не пострадал. Стас… не пожелал с нами встретиться. — Женщина внимательно глядела на него сквозь упавшие на лицо черные пряди. Как сквозь чадру. — И мы можем возвращаться.

— «Надуты паруса, домой проложен курс. Но в прошлом скрылись дом и берег, нет возврата», — прочла она.

— Что?

— Это к тому, что никто не может вернуться туда, откуда ушел, — терпеливо пояснила Рашида. — Ничего нельзя исправить. Надо продолжать двигаться вперед. В общем, как ты и любишь.

Он приблизился и заглянул ей через плечо:

— «…лишь смутные тени навечно утративших тело грозят нам перстами вослед, и жить и любить нам велят…» А это что? Я не понимаю.

— Что непонятного? — рассмеялась Рашида. — Мы встретились. А ведь могли и не встречаться… Прилетели сюда. Ты и я. Никто не выскочил из кабины в самый последний миг в этом дурацком… как его?.. Абакане. И вот мы здесь. Значит, так и должно быть, так мы оба хотели. Кратов стер следы дождевых капель с лица.

— Ты меня запутала своими иносказаниями, — промолвил он сердито. — Я-то думал, прилечу домой, отдохну в простоте и ясности. А тут — ты на мою голову…

— Хорошо, — кротко согласилась Рашида. — Сейчас тебе будет все просто и ясно.

— Как я и люблю, — усмехнулся Кратов.

— Как ты и любишь.

— У меня есть женщина, — сказал он.

— Для меня она — не препятствие.

— Мне кажется, я люблю ее.

— Тебе это действительно только кажется. Рашида отложила книгу и встала. Неспешно стянула через голову темно-красный свитер. Взяла его ладони и прижала к себе.

— Вот и все, Костя, — сказала она шепотом. — Прошлое закончилось. Теперь ты мой. Теперь нас ждет только будущее.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Злые птицы

1

Денис не глядя выдернул из шкафа первый подвернувшийся галстук и приложил к рубашке. Получилось не так гадко, как можно было бы ожидать. А хотелось чего-то исключительного, запредельного. Хотелось эпатировать. Но не было вокруг необходимой в таких случаях аудитории. Клавдий, что ли, аудитория?! Скорее, реквизит…

Он с отвращением препроводил галстук обратно, нашарил в недрах шкафа атласную ленту и соорудил себе на шее нечто замысловатое и пышное. «В старину такое называлось даже не галстук, а кажется, «галстух», — подумал он, одергивая и тщательно разглаживая джемпер.

— Видеть тебя не могу, — сказал он своему отражению в зеркале.

В кают-компании с самого утра — если только не с прошлого вечера! воцарился Клавдий. Завалил весь стол своими карточками. Те, что не уместились, аккуратно разложил по полу, а некоторые даже высветил на экране видеала. Чтобы повсюду, куда бы ни пал его тусклый взгляд, он неизбежно натыкался на эти проклятые карточки. Где бы ни возникал Клавдий, он сразу же ухитрялся занять карточками все свободное пространство. А потом чах над ними, будто Кощей над златом.

Отчасти Денис достиг желаемого эффекта. Его явление пробудило в Клавдии, обычно равнодушном ко всяким переменам в окружающей действительности, небывалую бурю эмоций, как-то: поначалу недоуменное хмыканье, затем оживленное пофыркиванье, и наконец короткий всплеск хохота, как возникший, так и прекратившийся совершенно внезапно. Угаснув, Клавдий длинно вздохнул и спросил загробным голосом:

— Может быть, мы чего-то не понимаем?

Это был ненавистный Денису вопрос. Клавдий задавал его по сотне раз на дню. Словно ожидал, что его немедля кинутся убеждать в обратном. Он преследовал им Дениса в бесцельных блужданиях по вымершей орбитальной базе. Но Денис не давал ответа: для него-то было абсолютно очевидно, что Клавдий попросту ничего не смыслит в собственной работе. И тот сникал, продолжая перекладывать с места на место запечатленные на карточках графемы-образы, поступившие на бортовой детектор с планеты. Их были тысячи, в них можно было утонуть, задохнуться. И Клавдий тонул, задыхался. На него было больно смотреть, настолько измученным, затурканным и забитым он выглядел со своей клочковатой бородок недельной давности, в своем раздерганном черном свитере грубой вязки и в брюках с пузырящимися коленками.

— Ты бы побрился, — пробурчал Денис, лавируя между россыпями белых квадратиков. — Все же, Консул прилетает.

— По наши души, — промямлил Клавдий. — А я как был, так и есть на нуле. Может быть, ты самопроизвольно скажешь, за что они нас невзлюбили?

— Да кому ты нужен… с небритой физиономией! — отчаянным голосом воскликнул Денис и походя, широким взмахом смел карточки со стола.

Клавдий сопроводил веселое порхание своих сокровищ укоризненным взглядом запавших глаз. Потом с кряхтением опустился на корточки и стал сгребать графемы в кучку.

— Что это на тебя нашло? — растерянно спросил он.

Денис тихонько застонал и двинулся прочь.