Эпицентр

– Это Оля Мороз, – подсказал я. – Она в комендатуре через день да каждый день истерики закатывала, имей в виду.

Сослуживец глянул на меня с нескрываемым сомнением.

– Её от вас перевели? А не свистишь?

– Очень надо!

– Ну, кто предупреждён – тот вооружён, – усмехнулся Вова. – Ладно, пойдём заселяться. Эту ночь толком не спал, а завтра с утра тренировка. Надо подушку ухом придавить.

Я возражать и не подумал. Мы попрощались с сослуживцами и для начала зашли за моими вещами в расположение мотоциклетного взвода, а затем покинули территорию авточасти, пересекли дорогу и поднялись на крыльцо длинного двухэтажного общежития, в которое мне и предстояло заселиться. Никаких проблем с этим не возникло: и комендант оказался на месте, и ордер был заполнен верно от первой и до последней строки. Получил комплект постельного белья, пошёл устраиваться.

Жить мне предстояло в одной комнате с Вовой, и вещички я разбирать не стал, мешок кинул в шкаф, а чемоданчик задвинул под свободную кровать, предварительно достав из него щётку и банку зубного порошка.

Когда вернулся из уборной, сослуживец уже сопел в две дырочки, но стоило только подо мной заскрипеть сетке панцирной кровати, он перевернулся на бок и спросил:

– Погуляешь где-нибудь, если вдруг девушку привести понадобится? С комендантом у меня всё схвачено.

– Само собой, – не стал отказывать я в пустяковой просьбе и усмехнулся: – Если только не на всю ночь.

– Если на всю ночь, я палатку туристическую беру и на природу. Тут такие места – закачаешься. А какие звёзды! Романтика! Девчонки так и млеют. – Вова зевнул, пробормотал. – За мной тоже не заржавеет… – И заснул в один миг, только голову на подушку опустил.

А вот я так не смог. Ворочался, привыкая к новому месту, думал о всяком, преимущественно безрадостном. Вроде радоваться надо, что так гладко допрос прошёл, но внутри, будто заноза, дурное предчувствие засело. Напряжение и не думало отпускать, наитие подсказывало, что ничего ещё не кончилось.

На угрызения совести – плевать, свыкся уже с мыслью об убийстве и, случись повторить, – повторил бы без сомнений и неуместных колебаний. Нет, изматывало ожидание возмездия. И не изматывала даже, а просто-напросто пугало. Не уснул в итоге даже, а в бездонную чёрную яму рухнул, словно в голове свет выключили.

Утро началось с побудки и построения. Командиры отделений проверили личный состав и прямо на месте раскидали срочные заявки от других подразделений, а распределение текущей рутины отложили до общего сбора в расположении. После бойцы отправились умываться и собираться на завтрак, я – вместе со всеми. Только, прежде чем двинуть в столовую при госпитале, благоразумно разгрузил вещевой мешок и прихватил с собой спортивную форму с кедами и рабочий комбинезон. Как в воду глядел – из-за наплыва посетителей завтрак затянулся и вернуться в общежитие за трико и майкой не оставалось бы времени. Сразу поспешил на спортивную площадку.

На этот раз пришёл даже раньше десантников, но послаблений такое рвение не принесло; Николай Тарасович принялся гонять меня наравне с остальными бойцами, однозначно куда более подготовленными в физическом плане. Работу с неподъёмными гирями и штангами прапорщик чередовал с подтягиваниями, отжиманиями и динамичными махами лёгкими гантелями, расслабиться и малость перевести дух получилось лишь в самом конце тренировки, когда я уже чуть не спёкся из-за слишком высоких нагрузок.

Но и передышка вышла так себе – пришлось держать на весу штангу в центнер весом, только не мышечными усилиями, а исключительно с помощью сверхспособностей. Мотало неподъёмный спортивный снаряд не хуже давешнего мешка с опилками, но кое-как справился, поскольку контролировать импульс при хвате двумя руками было заметно проще.

На занятие к Трофиму Фёдоровичу я в итоге пришёл если и не чуть живым, то определённо не в лучшей своей форме. Ну а там с места в карьер – пришлось без всякой предварительной подготовки генерировать пиковую мощность на силовой установке. Выдал свои обычные уже двадцать восемь киловатт и немало удивился, когда сразу после этого инструктор велел переходить к тренажёру для управления кинетической энергией.

– А на выносливость? – напомнил я.

– Успеется, – отмахнулся Трофим Фёдорович. – Давай! Сделай хотя бы три на три!

Но какой там! Пробовал так и эдак, но меньше шестнадцати кнопок одномоментно вдавить не смог. С продолжительностью генерации импульса дела обстояли чуть лучше: держал его самое большее секунд пять, прежде чем штыри начинали гулять и обрывался входящий поток.

– Вот ты тяжёлый! – посетовал инструктор, глянул на меня и покачал головой. – Да не кривись ты! Котелок варит, просто обычные методики обучения не подходят, придётся по старинке.

– Это как? – насторожился я, надеясь, что речь не идёт о розгах.