Эпицентр

— Ну вот и заглянем к егерям. Туда с десятого и выше берут, но рекрутов непосредственно к Эпицентру не забрасывают, а в остальном ты ничуть не хуже. Они, конечно, элита и станут артачиться, так что ты не тушуйся, покажи себя.

Уж не знаю, намеренно лейтенант произнёс слово «элита» с издевательским сарказмом или это вышло помимо его воли, но напрягся я пуще прежнего. Только ещё не хватало в какие-то внутриведомственные склоки впутанным оказаться!

На задворках футбольного стадиона был оборудован полноценный спортивный комплекс с разнообразными площадками, открытым бассейном, полосой препятствий, вышкой для учебных прыжков с парашютом и даже причальной вышкой дирижаблей. Нашей целью стал навес, где шли занятия по рукопашному бою. Три десятка бойцов внимательно следили за тем, как инструктор демонстрирует правильную технику броска через спину, и среди них, к своему немалому изумлению, я углядел Аркашу Пасечника — загорелого, потного, в пыльной полевой форме.

Не заметить меня он не мог, но и глазом не повёл; как видно, дисциплина у егерей была на высоте.

Лейтенант Лысуха не стал прерывать учебный процесс, молча прислонился плечом к столбу и закурил. Я встал рядом и принялся следить за темноволосым инструктором — высоким, жилистым и очень быстрым. Последнее понял не сразу, лишь когда он продемонстрировал бросок в полную силу. Александр Малыш на таких скоростях со мной никогда не работал, и закралось неуютное сомнение, сумею ли вписаться в эту группу.

Ну а там выступавший мальчиком для битья крепыш в очередной раз покатился по песку, и егерь выпрямился, глянул на нас без всякой приязни. Точнее — глянул он на командира мотоциклетного взвода, меня словно и не заметил вовсе. Хотя почему — словно? Так и есть — не заметил.

— Господин капитан… — обратился к нему Игорь Лысуха вроде бы почтительно, но как-то очень уж небрежно.

Взаимной приязни между офицерами точно не было, ответил инструктор столь же резко, как и двигался в учебном поединке:

— Что опять?

Командир мотоциклетного взвода указал на меня.

— Капитан Дудник приказал рядового к обучению пристроить.

— Кому приказал? Тебе? Вот и пристраивай!

— Поэтому и пришёл.

— Я тут при чём?

— У егерей самая подходящая группа, — последовал спокойный ответ.

— Мы не берём посторонних!

— Капитан Дудник…

Волевое лицо инструктора закаменело.

— Я не подчиняюсь капитану Дуднику, так ему и передай!

Он уже начал разворачиваться, когда командир мотоциклетного взвода пыхнул дымком и небрежно обронил:

— А комбату что передать? Совсем запамятовал: распоряжение на этот счёт с самого верха идёт.

Инструктор резко обернулся и зло глянул на собеседника, но на попятную не пошёл и заявил:

— Кого попало обучать не берусь! Майору это известно.

Игорь Лысуха кинул окурок на землю и растёр его подошвой, потом спросил:

— А есть какие-то критерии для отделения кого попало от не кого попало? Или это на глазок определить реально?

В вопросе так и сочилась злая ирония, но капитан не вспылил и впервые обратил своё внимание на меня. Миг глядел, потом презрительно скривился и не отшил нас окончательно и бесповоротно, а вместо этого прищёлкнул пальцами и скомандовал:

— Круг!

Один из бойцов без промедления воткнул в центр площадки короткий колышек и с помощью привязанной к нему верёвки сноровисто прочертил по песку окружность метров десяти в диаметре.

Инструктор достал из кармана брюк часы со спортивным секундомером и объявил:

— Продержится минуту — возьму на испытательный срок. Ну а нет, значит — нет.

— А если он победит? — поинтересовался мой взводный.

Егеря впервые позволили себе проявление эмоций: они негромко рассмеялись. Так и подмывало оценить реакцию Аркаши, но сдержался, не взглянул на него.

Капитан вновь смерил меня цепким взглядом, неприятно улыбнулся и сказал:

— В этом случае обойдёмся без испытательного срока.

— Действуй от обороны и не забывай о контратаках, — посоветовал тогда Лысуха, и не подумав отлипнуть от столба. Как показалось — посоветовал исключительно проформы ради, будто исход поединка его нисколько не волновал.

Впрочем, а с чего бы ему переживать? Это мне беспокоиться надо.

И да — я беспокоился. Разулся, уложил на ботинки ремень с пистолетом, кинул сверху панаму и гимнастёрку, затем охлопал себя по карманам и немного поколебался, но всё же выложил заточку.

Моим противником назначили крепкого егеря на пару лет постарше — того самого, на котором инструктор демонстрировал правильную технику броска. Когда мы встали в круг, капитан озвучил правила:

— Выход за границу ринга равнозначен поражению, удары по глазам запрещены. — И добавил: — Только не убей его…

Последняя фраза точно предназначалась не мне, пропустил её мимо ушей. Наученный горьким опытом противостояния связке Федя — Казимир я неотрывно следил за своим противником, и отнюдь не зря — ударил тот за миг до щелчка кнопки секундомера.