Эпицентр

В комендатуре от меня первым делом потребовали сдать табельный пистолет, а вот до обыска дело не дошло, отправился в допросную с личными вещами, ремнём и шнурками. Там промариновали с полчаса, а потом заявилась целая комиссия в составе дознавателя Друзы, командира автобронетанкового батальона, старшего агента контрольно-ревизионного дивизиона — того самого, который инструктировал меня перед посадкой в дирижабль, и незнакомца солидной наружности в штатском. Ещё в уголке примостился стенографист, но его в расчёт можно было не принимать вовсе.

— Знаешь, почему ты здесь? — сходу взял быка за рога комбат.

— Никак нет, господин майор! — выдал я. — Опять из-за курсанта Мышека?

— Нет, — недобро глянул на меня дознаватель Друза. — Тебе известна некая Ольга Мороз?

Я не стал даже пытаться разыграть удивление и кивнул.

— Так точно. Служили вместе.

— И только? А помимо этого? Какие у вас отношения?

— Пригласил её на танец как-то, — сказал я, с некоторым трудом выталкивая из себя слова. — Отношений нет. А что?

Комбат подался вперёд и рыкнул:

— Хватит врать! Твои отпечатки обнаружены в её комнате!

— Отпечатки? — округлил я глаза и счёл нужным разыграть обеспокоенность. — А что случилось? С Ольгой всё в порядке?

Представитель контрольно-ревизионного отделения вздохнул и сказал:

— Пётр, тебе о себе волноваться стоит. Каким образом твои отпечатки оказались в её комнате?

— Она меня как-то на днях отпаивала, после того как сидра перебрал. Вообще случайно у неё оказался, к её соседке приходил.

И я поведал историю о том, как в состоянии алкогольного опьянения взялся проводить домой Валентину и что из этого вышло.

— Экий пострел! — фыркнул комбат. — Провожал одну, ночь провёл с другой! Прыткий вьюноша!

— Господин майор! Да не было ничего! Мне просто плохо стало!

Дознаватель улыбнулся недобро и невесело, потом выдал:

— Прошлым вечером Ольга Мороз была убита!

— Это не я! — вырвалось у меня едва ли не против собственной воли. — Да это смешно просто! Вы же не можете на меня все убийства до единого повесить!

— Помолчи-ка! — резко оборвал меня командир батальона. — Шут гороховый!

— Где ты был вчера с восьми до половины десятого? — спросил старший агент, решив взять допрос в свои руки, но не тут-то было.

— Следует расширить временной отрезок, — заявил Друза. — Определение времени смерти сопряжено со слишком многими нюансами…

Дядечка в штатском прочистил горло и сказал спокойно, но властно — так, словно последнее слово должно было остаться именно за ним:

— На текущем этапе предлагаю ограничиться формальным подходом и ориентироваться на экспертное заключение.

— На тело могли воздействовать сверхспособностями! — привёл Друза новый аргумент.

— Нет оснований так полагать! — отрезал представитель контрольно-ревизионного дивизиона. — Судмедэксперт высказался на этот счёт предельно ясно!

— Я вообще не понимаю, как вас касается это убийство! — взвился дознаватель. — Это бытовое преступление на почве страсти! Отказ в близости, ссора влюблённых, ревность — причина убийства предельно банальна. Какое дело до него вам?

— В случае убийства медицинского работника в обязательном случае проводится проверка, на предмет связи с профессиональной деятельностью, — заявил в ответ старший агент. — На текущем этапе расследования отмести такую вероятность нельзя!

— Она не имела допуска к спецпрепаратам или каким-либо секретным документам!

— Это не имеет значения.

— Довольно! — возмутился комбат. — Линь, отвечай!

— Где я был с восьми до половины десятого? — переспросил я. — Сначала пил чай в библиотечном буфете, оттуда к девяти побежал в госпиталь на процедуры. Вышел поздно, поэтому бежал бегом, по пути никуда не заходил. Когда освободился после лечения, можно посмотреть в журнале регистрации, но это уже точно после половины десятого было. Ещё поужинал, потом только в общежитие вернулся.

Меня немного погоняли по времени и расспросили о возможных свидетелях, а потом Друза неожиданно заявил:

— Согласно многочисленным показаниям у тебя имеется самодельный нож. Где он?

Я сунул руку в карман и выложил заточку на стол. Дознаватель присмотрелся к острию, после убрал улику в бумажный пакет.

— Полагаю, это орудие преступления.

Старший агент озадаченно хмыкнул, комбат раздражённо засопел, и лишь дядечка в штатском остался совершенно невозмутим.

— Выводы будем делать после экспертного заключения на этот счёт! — подытожил он и вышел за дверь.

Меня оставили в допросной, проторчал там никак не меньше двух часов, прежде чем вернулась высокая комиссия.

— Да что тут ещё думать? — возмущался комбат. — У бойца на момент убийства железное алиби! И заточкой этой дурацкой рану нанести не могли, она слишком короткая! Что с того, что он к убитой захаживал? Нет оснований его под арест сажать! У меня каждый человек на счету!

— Он может скрыться! Он оператор, он опасен! — отстаивал свою точку зрения Олег Друза. — Рядовой Линь подозревается уже в двух убийствах! Я вновь обращусь за санкцией на допрос с применением спецпрепарата, а до того настаиваю на аресте!