Эпицентр

Согласиться с этими доводами сотрудник ГАИ попросту не пожелал, а офицеру в моем присутствии нагрубил. В результате капитан 3 ранга силой данных ему полномочий отстранил младшего сержанта Бахтияра Бадалова от несения службы на посту, доложив о своем решении по телефону командованию.

По лицу Аветисяна было видно — он сильно огорчен.

— Вот и помогли нам… — вздыхал сокрушенно начальник поста.

Но буквально через десять минут у него появился новый повод для огорчения. Теперь уже попытку отпустить задержанную воинами машину предпринял старшина милиции. Ему, естественно, тоже напомнили о необходимости строго выполнять установления коменданта города, подчиняться требованиям начальника поста. Замечания старшина воспринимал с нескрываемым раздражением. Трудный диалог грозил затянуться, если бы его не прервал неожиданно подошедший к выяснявшим отношения… подполковник милиции.

— Я начальник ГАИ города Баку — Агакерим Мирзоев, приехал разобраться в причинах конфликта. Что тут у вас произошло?

С начальником поста Мирзоев прошел в палатку. Сели за стол и с подчеркнутой вежливостью друг к другу стали разбирать оба конфликтных случая во всех деталях. Однако в этот момент полог палатки вновь распахнулся, и в нее зашел крупного телосложения мужчина в андатровой шапке.

— Здравствуйте. Я заместитель министра торговли республики Сабир Муса-оглы Байрамов, — представился вошедший и тут же прижал руку к левой части груди, попросил воды. — Сердце второй день не отпускает. В городе нехватка продуктов, а тут еще машины задерживаются…

Пока собравшиеся в палатке представители разных ведомств изучали документы задержанных водителей, я сделал себе такую вот запись в блокноте: «Особое положение тем, наверное, и особенно, что в условиях его действия должностные лица высокого ранга способны через пятнадцать минут после задержки где-то двух машин оказаться возле них, покинув свои кабинеты. Интересно, смогли бы они поступить так же в обычной обстановке?» Читаю теперь эту запись и по-прежнему не знаю ответа на возникший тогда, на перевале, вопрос.

Между тем офицер милиции и заместитель министра торговли республики стали прощаться с начальником поста. Первый пообещал разобраться с подчиненными, нарушившими требования коменданта Особого района. Второй лично забрал задержанные автомобили, чтобы препроводить их в магазины. Конфликт был исчерпан.

Настало время и мне прощаться с воинами поста, которым командовал капитан 3 ранга Аветисян. Напоследок захотелось задать офицеру один довольно деликатный вопрос. Решился не без колебаний:

— Скажите, вам, как армянину по национальности, не приходится чувствовать здесь предвзятое отношение к себе?

— Я родился и вырос в Латвии, учился в Калининграде, — сказал Эрванд Мисропович. — Жил всегда среди людей самых разных национальностей. И привык каждого ценить не по национальной принадлежности, а по человеческим качествам. Думаю, что и ко мне относятся так же все нормальные люди.

Вдруг Аветисян показал на одного из своих подчиненных и, улыбаясь, предложил:

— Спросите мичмана Багалиева, кто у него самый лучший друг?

— А что тут особенного? Это Рачик, — ответил Мирбаба Багалиев. И тут же поправился: — Мичман Заргарян.

Начальник поста многозначительно поднял указательный палец вверх:

— То-то, им нечего делить. Я вообще считаю, что два народа всегда могут жить мирно рядом друг с другом, если им не мешают те… — Аветисян на мгновение задумался, — те, кто рад был бы везде устраивать «волчьи ворота», кому они удобны.

* * *

Первая неделя действия особого положения в столице и нескольких других городах Азербайджанской ССР промелькнула как один день. В штаб военного коменданта Особого района города Баку генерал-полковника М. Тягунова непрерывно поступали сведения из многих, даже самых отдаленных, уголков республики. И, судя по ним, казалось, что люди совсем забыли про сон и еду, о прочих своих обычных нуждах, перестали замечать восход и закат солнца, делить время на сутки и часы. Казалось, весь смысл своего существования они вдруг стали видеть в непрерывном митинговании, в демонстрациях и манифестациях. В самых разных местах события развивались по тому же сценарию, что и в Баку, где на площади имени В. И. Ленина постоянно находилась многотысячная толпа, несколько уменьшавшаяся лишь к ночи.

Войска сумели полностью взять под контроль положение в столице. Площадь блокировалась со всех сторон ежесуточно с вступлением в силу комендантского часа, и всякого, кто пытался ее после этого покинуть, задерживали. Но о снижении напряженности никто речи не заводил — ни в военной администрации, ни в партийных и советских органах, ни даже среди демонстрантов. Правда, с трибуны митинга то и дело раздавались призывы не допускать нарушений общественного порядка, недружелюбных, провокационных действий по отношению к введенным в город войскам. И, надо отметить, эти призывы сыграли определенную позитивную роль. Случаев экстремистских, агрессивных действий в Баку за первую неделю особого положения не было.