Эпицентр

А спустя мгновение он понял, что остался без связи. Совершенно один на холодной, враждебной планете, битком набитой разумными плотоядцами, готовыми убить его, загипнотизировать, запороть каменными ножами. Один — безоружный, голый и физически опустошённый.

И наконец наступила ночь.

10.

Кратову казалось, что он возвращается — уверенно, скоро и правильной дорогой. В конце-то концов, он не так уж и далеко убрёл от Чуда-Юда!.. Но хотя лес, как и ожидалось, закончился лысой равниной, однако памятного озера, где его могла приманить сияющим взглядом страшная змеедева, не оказалось. Тогда Кратов решил идти вокруг леса, надеясь рано или поздно набрести на знакомую местность. Между тем, темнело гораздо скорее, чем хотелось бы, а холод лез вовсю через растрескавшиеся подошвы ботинок, некогда сработанные из металлопласта, вползал между разошедшихся швов «конхобара». Кратов сцепил зубы и ускорил шаг, не переставая воображать, что вокруг него тёплая июльская ночь и ему жарко, жарко, жарко… Он с удовольствием побежал бы, но знал, что тотчас же лишится обуви — а хождение босиком по снегу не слишком-то его соблазняло.

«Чудо-Юдо! — звал он мысленно. — Откликнись, Рыба…» Но биотехн молчал: слишком велико было до него расстояние.

Над вершинами деревьев лениво всплыла луна — маленькая, тусклая, пыльно-красного цвета. Не было ни ветра, ни снегопада. На тёмно-лиловом небе понемногу разбрелись тучи и россыпью проступили чужие созвездия. Ландшафт преобразился, обрёл колдовской вид. На этой зачарованной равнине хорошо всевозможным ночным чудищам подстерегать добычу. Например, одинокого, задыхающегося от усталости и отчаяния ксенолога. Напасть на него, повалить, впиться клыками в горло и мигом высосать всю кровь…

Кратов потряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Но детские страхи, ненадолго отлетев, тут же вернулись с удесятерёнными силами. Ведьмы, черти, упыри из полузабытых сказок обступали маленького перепуганного человечка, неровным шагом пересекавшего припорошенную снегом и подсвеченную слепой луной равнину. Они крались по его следу, хоронились за бугорки, таились между деревьев недалёкого леса. Они алчно щёлкали зубами и облизывались раздвоенными змеиными языками, с которых капала ядовитая слюна.

Кратов остановился.

«Надо обернуться, — подумал он, ожесточённо загоняя назад, в подсознание, эти дурацкие страхи. — Осмотреться, доказать себе, что я один, в целом мире один. И никому я здесь не нужен. Все давно спят — и мышата, и ежата… По ночам разумному существу полагается спать. А здесь дураков нет. Ну то есть — буквально ни единого дурака! Спит великий вождь Большая Дубина, пуская пузыри жабьим ртом. Спит на заваленном вековой тухлятиной дне озера красноглазый змей, и ему снится добыча, которая ушла от него — как представляется, до поры до времени. Спят в своём лесу резвые чёртики, забившись в укромные дупла или в норы между корней. Спят незнакомые покуда ящеры, на ночь вынув тяжёлые серьги из ушей. Даже подлая гадина, питающаяся металлом, и та обожралась и спит. Так что надо, надо обернуться…»

Три смутные тени в сотне шагов от него. Серые, едва приметные на снегу. Аморфные, расплывчатые. Уловив движение Кратова, они припали к земле, затаились в расчёте на то, что он их не видит.

— Эй! — крикнул Кратов сдавленным голосом.

Тени ещё плотнее вжались в землю. Но теперь совершенно отчётливо стало заметно, что они и лёжа продолжают красться за ним — ползком, тайно, скрытно.

Страх захлестнул Кратова, судорогами опутал руки и ноги. Он был не один в этой глухой ночи, не один… Вскрикнув, Кратов бросился бежать — не разбирая дороги, спотыкаясь о невидимые кочки, теряя обломки подошв.

Три серые тени приподнялись над снегом и неслышно заскользили следом.

Кратов упал, ткнувшись лицом в хрустящий обжигающий наст. Он тут же вскочил на ноги, но падение отрезвило его, заставило возобновить прерванную цепочку мыслей. «Ну уж нет, — подумал он, стирая грязь с лица. — Смешно мне, звездоходу, плоддеру, погибнуть здесь, на утлой заснеженной планетенке. После всего-то пережитого! Смешно и стыдно. Будем драться, господа призраки!..»

Тени по-прежнему торчали за его спиной, по пядям сокращая расстояние. На открытое нападение они покуда не отваживались. Видно, опытные были ночные охотники — ждали, пока жертва выдохнется окончательно и свалится сама.

Кратов огляделся, успокаивая дыхание. Лес остался по левую руку, и до него было дальше, чем до серого сопочника, что неясным силуэтом громоздился у горизонта. Очертания его показались Кратову знакомыми: у подножия такого же сопочника он распростился с Большой Дубиной. Искать спасения нужно было именно там. Он двинулся к сопкам и, в очередной раз обернувшись, нашёл, что преследователи поотстали. Должно быть, не хотели нарываться на неприятности с Земляными Людьми. Однако и не уходили совсем. Просто прилегли на снежок, прикинулись, будто их и нет. Скрадывали…