Эпицентр

Его шаги были единственным звуком, далеко разносившимся среди безжизненной тишины пустого орбитального комплекса. Кратову чудилось, будто ледяной ветер дует ему прямо в спину, забирается под одежду, под кожу…

Но откуда здесь было взяться ветру?

11.

— Здравствуйте, Кратов, — энергично сказал Топ.

Семеня короткими сильными ножками, рептилоид подошёл — а казалось, подкатил, — к столу, за которым сидел Кратов. Теперь его изящная головка едва возвышалась над столешницей, а сам он походил на игрушечного голубого крокодильчика с туповатым рыльцем и неестественно высоким лбом. Топ ловко вскарабкался в кресло и удобно уселся, подглядывая на Кратова умными глазками-пуговичками.

— Вы не поверите, — сказал Топ, — но я разгадал тайну Альбины. Мне удалось достичь этого в результате обычного лабораторного анализа, а пользуясь вашей шахматной терминологией — домашнего разбора отложенной партии. И вовсе не обязательно было торчать здесь столько времени! Я хотел немедленно сообщить о своём открытии Клавдию, но решил сделать ему сюрприз. Вместе со мной прибыла и почти вся наша миссия, которая покинула Альбину три месяца назад. Полагаю, для Клавдия это будет двойной сюрприз.

Кратов приподнял голову, прислушался.

— Понимаете, — продолжал Топ увлечённо. — Всё дело в атмосфере.

Топ считался хорошим специалистом в области прикладной ксенологии, и он неплохо разбирался в человеческой мимике. Поэтому он замолчал, увидев лицо Кратова.

— Все умные, — произнёс тот. — Все обо всём рано или поздно догадываются. Но почему-то чаще поздно, чем рано.

В коридоре слышались разговоры, шум, громкий смех.

Интерлюдия Земля

— Послушайте, сударь, — сказал Кратов, прикрыв глаза, чтобы скрыть раздражение. — Вы уверены, что ни с кем меня не спутали?

— Конечно, уверен, — ответил бесцеремонный недоросль, и в его детском голоске неожиданно прорезались старческие сварливые нотки. — Вы же Галактический Консул?

— До определённой степени, — ухмыльнулся Кратов.

— А я — Торрент. Уго Торрент, доктор социопсихологии. То есть не только и не столько социопсихологии. А равно и социометрии, социодинамики и социопластики. В общем, всего, что начинается с префикса «социо»… Вы — Галактический Консул, а это, если не ошибаюсь, Марсель Дармон.

— Ошибаетесь, — холодно возразила Рашида.

Она сидела чуть поодаль, отвернувшись, опершись локтем о парапет и закинув ногу на ногу так, что… Кратов слегка напрягся и сконструировал следующую фразу: «разрез и без того лёгкой юбки полностью оголял тугое, бронзовое от загара бедро».

«Звучит красиво, — подумал Кратов и дважды мысленно повторил эту фразу, чтобы запомнить. — То есть не так чтобы ново. Даже банально. Но мне нравится. И как звучит, и как выглядит. Особенно как выглядит: сногсшибательно, и никак иначе. Этот малыш должен бы уже валяться сражённый наповал. Я бы в его годы так и поступил. Какого же дьявола он не валяется?..» Он тут же вспомнил, что именно в таком вот щенячем возрасте именно он-то и не валялся у этих поразительных по совершенству ног.

— Что вы оканчивали, юноша? — спросил он, снисходительно улыбаясь.

— Я? — удивился тот. — Ничего! То есть, формально можно считать меня выпускником Сорбонны. Но стены этого древнего заведения я, скажем откровенно, не подпирал. Просто я при помощи ментального программирования загрузил свой мозг соответствующими дисциплинами, а затем прошёл несколько тестов на профессиональную пригодность. — Выдержав паузу и не дождавшись новых вопросов, он уточнил: — Тест Иванова-Козинца, тест Логинова-Витмана… последний с замечаниями… аналитическая программа «Оккам 141». Иными словами, свидетельство о допуске к исследованиям в перечисленных областях знания у меня есть, — он снова выжидательно помолчал. — Предъявить?

— Разумеется, — сказал Кратов безжалостно.

Юнец привстал в своём кресле, охлапывая себя по бессчётным карманам долгополой жилетки, затем сунул руку едва ли не по локоть в наколенный карман широченных клетчатых брюк, что придавали ему замечательное сходство с ковёрным из старого цирка (соломенно-жёсткие патлы и худая лошажья физиономия в крупных веснушках усугубляли подобие), и двумя пальцами вытянул оттуда пластиковую карточку. Кратов повертел её и так и эдак, зачем-то поглядел на просвет («Вот тут, — засуетился Торрент. — Видите перфорацию?») и вернул владельцу. Ему потребовалось определённое усилие, чтобы придать лицу важный и понимающий вид.

— И как же я теперь должен с вами поступить? — спросил он, отхлебнув из кружки.

— По справедливости, — с готовностью ответил Торрент. — То есть дать согласие на моё присутствие в вашем окружении… — Он поёрзал на сиденье и неожиданно объявил, обращаясь к Рашиде: — Теперь я понял, кто вы!

— Блеск! — мрачно сказала Рашида. — В тот момент, когда я и сама не знаю, кто я такая…

— Что ж тут не знать-то?! — радостно провозгласил юнец. — Вы Рашида Зоравица!

— Не ожидала такой популярности, — проворчала женщина, а Кратов отметил без особого удовольствия:

— Похоже, вы следили за нами.

— В этом не было необходимости. Просто я всё о вас знаю. И выбор вариантов был невелик.