Нет, я не исключаю, что на пути его становления могли происходить серьёзные драки, возможно, даже избиения кого-нибудь кучей. Может быть, с большой, конечно, натяжкой, он кого-то и убил. Однако в подобной передряге явно участвовал впервые.
Не будь в моей крови этого странного блокатора или что там за зелье летает по венам, я, скорее всего, был бы сейчас мёртв. Уж вцепиться зубами в глотку живому человеку точно не смог бы.
Мы вышли на улицу. Кристина стояла слева от двери и нервно курила. Лицо бледное, руки трясутся, почти в самом проёме лужа блевотины, через которую, чертыхаясь, перепрыгнул Баталин.
— Ты как? — механическим голосом спросил я девушку.
— Никак, — ответила она и глубоко затянулась.
Я зачем-то кивнул и направился к трупу, что лежал метрах в пяти от входа. Точно так же размеренно и методично обошёл всех, кто был снаружи, чем вызвал очередной приступ рвоты у Кристины, а затем снова позвал Баталина.
— Давай, — кивнул я на тело и взял его за ноги.
Минут через сорок, мы отъехали от пылающих ангара и вертолёта. Даже не знаю, правильное ли решение принял, ведь огонь, скорее всего, привлечёт к этому месту лишнее внимание. Но я надеялся, что как только власти возьмутся за поиски преступников, мы будем уже далеко. А там, пока суть да дело, всем станет глубоко наплевать на произошедшее, мир поглотит нечто более страшное.
Однако то, что произошло сегодня в ангаре, оставило глубокий шрам в нас самих. Как бы то ни было, но эти события отразились на всех и отныне мы больше никогда не станем прежними. На словах всё было просто: «Иди и убей его» — «Ха» три раза. Даже не уверен, что справился бы с этим без укола.
Хотя ладно, я пытался раздавить его голову при помощи силы, просто недооценил его возможности. Видимо, не всё так круто, как говорила Золотова, не так уж и страшна моя энергетика.
Кстати, а ведь я уже однажды чувствовал себя роботом без эмоций. Можно, конечно, объяснить это связями и возможностями Голованова, но на определённые мысли всё же наводит. Но тогда в чём вообще смысл помогать мне?
Пожалуй, стоит отложить эти вопросы до личной встречи, а то таким образом можно себе нафантазировать всё что угодно. Не ровен час и среди своих стану врагов высматривать.
С другой стороны, сегодняшний опыт как раз и показал, что они могут находиться очень близко. Сомневаюсь, что Баталин вообще рассматривал своих ребят под таким углом. Но на то они и внедрённые агенты, чтобы сидеть до последнего и не подавать виду.
— У тебя есть ещё люди? — спросил я Константина, который сейчас вёл машину.
— Зачем? — задал он тупой вопрос и покосился на меня.
— Есть или нет? — не меняя интонации, повторил я.
— Есть парни, которых я иногда нанимал для разных поручений, ну ты понимаешь…
— Значит, своих людей у тебя не осталось.
— Смотря для чего? Если нужно провернуть что-то быстрое, то эти вполне подойдут.
— Нам нужна ударная группа, — пустился в объяснения я. — Скоро начнётся хаос.
— Что с тобой такое? — влезла в разговор Кристина. — Твой голос, он какой-то странный.
— Препарат, — ответил я, — Голован сделал укол, который блокирует мою силу, как побочный эффект, полностью лишает эмоций.
Баталин вдруг резко вдавил тормоз и направил машину к обочине.
— Как лишает⁈ — уставился он на меня удивлёнными, испуганными глазами. — А как же я, ты что, не сможешь меня разминировать⁈ Мы так не договаривались…
— Заткнись, — оборвал я его истерику. — Ничего я с тобой не делал, это был блеф.
— Сука, — выдохнул тот. — Вот ты урод! Козлина, мать твою…
— Езжай! — строго произнёс я и посмотрел на него безжизненным взглядом.
Баталин как-то сразу притих, судорожно сглотнул и, включив поворотник, снова встроился в поток машин. Примерно посередине посёлка мы свернули вправо, и это направление для меня было незнакомо. Потому я сразу проявил интерес.
— Мы куда?
— На Владимир, — на этот раз без лишних вопросов ответил тот. — Там на «М7» и по ней с ветерком до Урала.
В машине вновь образовалась неловкая тишина. И всё дело не в том, что никто не хотел обсуждать случившееся, скорее, нужно было это обдумать.
— Ты как? — обернулся я к задним пассажирам и дотронулся до коленки Вики, которая сидела посередине.
Она вздрогнула, и вся как-то сжалась. Возможно, это ещё стресс, а может быть, тому виной мой механический голос, полностью лишённый эмоций. Как я ни старался придать ему участия и сострадания, увы, ничего не получилось.
— С ней всё будет в порядке, — вместо неё ответила Кристина. — Просто дай ей немного времени.
— Оно нам всем не помешает, — передёрнул плечами Есенин, словно в салоне вдруг сделалось очень холодно.