Эпилог к концу света (СИ)

– Да. Я понимаю, что именно сейчас это невозможно, но хотелось бы добраться до тех мест сразу после исчезновения тайюн. Боюсь, если ждать конца года, когда вы туда и так соберётесь, я от вашей деревенской жизни совершенно озверею. А еще большой вопрос, сколько времени займут поиски там, не хотелось бы завязнуть до начала следующего Сезона Смерти. Есть у вас тут какая-нибудь Дверь, которая туда ведёт?

– Стай, ты... уверена? – в замешательстве пробормотал старейшина. - Понимаешь, женщины туда обычно не ходят...

– И что? - вздохнула я. – Есть какая-нибудь объективная причина, по которой мне туда нельзя, или это всё традиции в духе «женщинам не положено»? Микар, мы вроде бы договорились, что я попробую разобраться с тайюн и помочь инчирам,так? Я больше чем уверена, что истоки проблемы и её решение – именно там.

– Я... не знаю, – трагически вздохнул он. - Там опасно, женщинам обычно нечего там делать, и никто из них не пытался. Но я не могу объяснить это «нельзя» тебе. В Инкар идут мальчики,их отцы, которые помогают в обретении второго духа, и воины, которые oхраняют. Ещё звериный дух черпает там силы,и каждому мужчине нужно бывать там, чтобы дух его не ослаб. Пусть не каждый год, но нужно. Но мы не ходим туда в другое время, и женщины туда не ходят.

– Ладно, а принципиальная возможность есть? Двери работают?

– Я не знаю, – повторил Микар. - Никто не проверял и не спрашивал духов.

– Ну и что нам делать в такой ситуации? – проворчала я. - Предлагаешь плюнуть и оставить всё как есть?

– Я поговорю с остальными старейшинами, - сдался мужчина. - Вот только... – он замялся. - Не все из них могут принять твоё желание. Некоторые относятся к тебе не очень хорошо, особенно после той ссоры с Чингаром.

– Ясно, – поморщившись, я кивнула. – А ты-то мне поможешь, хотя бы с Дверями? Нет, я могу попытаться разобраться с местной системой навигации самостоятельно, но это долго, не хотелось бы тратить время, да и с ранеными от меня пользы больше.

– Я плохо понимаю тех духов, которые сторожат проходы, - осторожно ответил он, а после, решившись, добавил уже твёрдо, уверенно: – Но мы найдём способ.

– Прекрасно. Спасибо тебе большое!

– Только пообещай мне не ходить туда одна. Пожалуйста. Это может быть очень опасно. Никто не пoручится, чтo Инкар примет женщину, да ещё одну. Я бы сам пошёл с тобой, но я не сумею тебя защитить, куда скорее стану обузой.

– Обещаю, – нехотя согласилась я. - Уж какого-нибудь крепкого мужика, склонного к авантюрам, найдём. Вот, например, Тармир. Мне кажется, его можно убедить, как думаешь?

– Я думаю, он предложит тебе в помощники Чингара, - ответил Микар со смесью обречённости и, неожиданно, насмешки.

– Тогда уж проще вообще никуда не ходить, хоть оба живы останемся! – хохотнула я. – Наверное. Возможно. Если очень повезёт. Но неужели вождь ему настолько надоел? Или он тоже считает, что мы идеальная пара и потому надо нам помочь сойтись и разглядеть друг друга? Мол, или убьём,или будем жить долго и счастливо?

– Тармир точно не желает никому зла, - увильнул от прямого ответа дипломатичный старейшина. – А ты... действительно настолько против Чингара?

– Я тебе уже сто раз отвечала на этот вопрос, - я страдальчески закатила глаза. - Я не против Чингара, он нормальный мужик. Но я против попыток навязать мне чужие стереотипы и запереть на кухне у котла. Да что вы так все над этим вождём трясётесь? Он ущербный какой-то, что ли?! Вроде здоровенный взрослый мужик, не тупой, не калека. Меня желание окружающих замолвить за него словечко скоро начнёт злить почти так же, как его попытки меня контролировать!

– Прости, - явственно смутился Микар. – Чингар – хороший воин, хороший вождь и хороший инчир. Но долгие годы он был... странным, отчуждённым. Словно его дух покинул тело. Хотя это, конечно, совсем не так, иначе он не мог бы быть воином, – поспешил заверить меня старейшина, как будто только что сказал о вожде редкостную гадость. - А тебе удалось словно бы расколоть яйцо и заставить его взглянуть на мир. Конечно, все, кто любит и ценит его, не могут этого не замечать.

– И давно у него эти проблемы? - мрачно уточнила я.

– Он закрылся, когда погиб Чагир, его отец, - явно нехотя, не желая ворошить прошлое, ответил старейшина. – Чингар был слабым ребёнком, а Траган... тяжёлая женщина. Она никогда не интересовалась им. Но был Чагир, который любил сына. А отец для мальчика гораздо важнее, без отца сложнее принять второй дух, очень помогает зов родной крови. Плохо ещё, что Чингар винил себя в смерти отца...

– Это еще с чего вдруг? - опешила я.

Представить ситуацию, в которой слабый болезненный мальчишка мог быть повинен в смерти взрослого опытного воина, вот так с ходу не получилось.