Эпидемия FV

— Да… Мам, я не понимаю, что происходит. Это не вирус, это что-то другое. Но что… Может быть это локальное явление. Может быть Медянск справится с этим, и больше о «голом безумии» никто не услышит. А может быть Медянск — первый город на пути распространения этой дряни. Может быть, следом она поразит всю страну, а потом — весь мир? В общем, мама, срывайся, и прочь из города! Даже не раздумывай!

— Но…

— Никаких «но»! Обещай мне, что через час ты уже выйдешь из дома, и что через два тебя не будет в городе!

— Женя…

— Обещай! — твердо повторил он. — Мама, не хочу тебя волновать, но вокруг меня — разбитые машины, и внутри некоторых из них — мертвые люди. В городе творится черт знает что, и мне страшно при мысли, что придется туда возвращаться. Впереди у меня дорога в «Дзержинский», в котором, я надеюсь, все в порядке. Но надеяться-то я надеюсь, а что там на самом деле — неизвестно. И со мной пятеро друзей, четверых из которых эта болезнь едва заметно коснулась, и я не знаю, что с ними будет в дальнейшем. Так вот, сделай, пожалуйста, так, чтобы я не волновался хотя бы за тебя!

Она не отвечала несколько секунд, а потом, тяжело вздохнув, сказала:

— Ладно. Пойду, скажу отцу… Поедем в Новосибирск, к Катерине Ивановне. Если ты прав, и эта зараза, чем бы она ни была, захватит весь Медянск, то мы, не дожидаясь, пока она доберется до Новосибирска, съезжаем во Владивосток к Содбаковым. Ищи нас там, когда все закончится. Только ты… береги себя, ладно?

— Ты тоже… — впервые за эти несколько минут Женя спокойно вздохнул. Хоть одна проблема была решена. — Все, мам, у меня нет времени. Будь осторожна, хорошо?

— Буду.

— Удачи!

— И тебе.

Женя нажал на отбой, чувствуя, что если не сделает этого сейчас, то через секунду его голос сорвется. В горле поднимался комок, на душе было гадко. По логике, он должен был сейчас сорваться и нестись в город, к родным и близким, но логика-логикой, а шестое чувство… хорошо, не шестое чувство, Бабай! Бабай подсказывал, что ехать нужно в «Дзержинский». И теперь ему предстояло еще и уговорить на это остальных…

«Ты что-то знаешь о „голом безумии“?» — спросил он у своего второго «Я».

«Не больше чем ты. Только я лучше тебя умею делать выводы».

«И какие выводы из всего происходящего ты сделал?»

«Не сейчас. Поговорим потом. Главное ты понял. В городе сейчас опасно, и отправившись туда ты делу не поможешь. Ты сделал все правильно, выставил оттуда родителей, все твои друзья — с тобой. В Медянске тебе больше делать нечего! Теперь убеди остальных в том, что вам нужно продолжить путь, а не поворачивать назад».

Женя оглянулся. Все, все до единого, говорили по сотовым. Судя по обрывкам фраз, и его спутники, и попавшие в аварию люди, все звонили друзьям и знакомым, пытаясь узнать, что происходит в это время в Медянске.

«Погоди-ка! А с чего это я должен тебе верить? Вдруг ты наоборот хочешь загнать нас в ловушку в „Дзержинском“, потому что знаешь то, чего не знаю я?»

«И зачем мне это?» — Женя почувствовал, как его собственные губы складываются в презрительную усмешку, и пресек это действо на корню. Еще не хватало, чтобы на его лице отражались эмоции Бабая! — «Зачем мне желать твоей смерти?»

«Моей — незачем. А вот их…»

«Не глупи. Если бы я хотел их смерти — я бы убил их гораздо раньше. И ты, ведь, знаешь, что я мог бы это сделать! Когда ты отключался, я мог делать все что заблагорассудится. Но я не хочу этого! Я — это ты. Мы едины! Мы должны идти на компромиссы, чтобы действительно стать единым целым».

Женя покачал головой. В том, что Настя называла злом внутри него именно Бабая, он больше не сомневался. Но в то, что зло это оказалось таким… циничным, с садистскими наклонностями, но готовым действовать на его благо — до сих пор поверить не мог.

«Ладно, потом поговорим. Ты прав, сейчас заботы другие».

— Жень, — увидев что он смотрит в его сторону, Сергей махнул ему рукой. — Садись, поехали!

Дорога оживала. Кто-то, поняв что опасность хотя бы временно миновала, объезжал создавшуюся пробку. Большинство ехавших из города, поворачивали обратно. Разглядеть детали происшедшего было уже невозможно, солнце окончательно село за горизонт, и сумрак сгущался с каждой секундой.

Остальные все еще говорили по телефону, не отходя, впрочем, далеко друг от друга…

— Куда поехали? — спросил Женя, подходя.

— Назад, в город.

— Тогда без меня, — безапелляционно заявил он. — Я еще жить хочу. Я и родным своим позвонил, чтоб убирались из Медянска, и сам туда ни ногой, пока весь этот дурдом не закончится.

— А куда же ты собрался? — опешил Сергей. После драки он заметно припадал на левую ногу, а под носом так и осталась запекшаяся кровь. Не до приведения себя в порядок было.

— В «Дзержинский», куда же еще? Куда ехал, туда и поеду. Не в город же возвращаться?

Сергей открыл рот чтобы что-то сказать, но вновь закрыл его, не находя слов.